Самарское археологическое общество в рамках реализации социально значимого проекта «Хлебная площадь - территория исторической памяти (научно-популярная история первой городской площади как средство формирования городской идентичности)» начало разработку тематических экскурсий по исторической части города Самары. Предлагаем познакомиться с материалами (слайдами и текстом) виртуальной исторической экскурсии «Хлебная площадь – территория исторической памяти».

Наша виртуальная экскурсия рассказывает о истории формирования двух самарских площадей, которые имели одинаковое название - Хлебная. Их становление напрямую связано с историей становления нашего города. Это наша территория исторической памяти.

Без опыта прошлого человек не в силах понять, что для него будет возможным, а что нет. Только зная историю развития своего народа, города, деревни люди способны определить, что будет полезным для них и для общества в будущем.

О городах справедливо говорят, что они - зеркало эпохи, зеркало местности, зеркало страны.

Города - результат труда и творение многих поколений. Они предстают как свидетели и участники великих событий. Города многогранны, и каждый из них имеет свою историю, архитектуру и индивидуальность. «Что ни город, то норов», - гласит старая пословица.

Самара - исторический город и является свидетелем исторических и социокультурных перемен разных временных периодов хранит культурное наследие самарцев, их быта, образа жизни и традиций.

Хлебные площади Самары были свидетелями многих событий культурной, экономической политической социальной жизни города с момента его появления на стрелке рек Волги и Самары.

СТРЕЛКА РЕК ВОЛГИ И САМАРЫ

На слайде вы видите фото современной стрелки рек Волги и Самары, а также фотографии XIX века, на которых запечатлены окрестности Самары по волжскому берегу.

История Самары уходит в глубокую древность. Особенности природных условий – пограничье степей и лесов на берегах Волги и Самары, водный путь между народами Востока и Запада – обусловили и особенности исторического развития края.

Самара - самый крупный город Среднего Поволжья с населением 1 300 тысяч человек. Он раскинулся на левом берегу великой русской реки Волги при впадении в неё реки Самары.

Город имеет удобное транспортно-географическое положение, располагается в центре Среднего Поволжья. Он находится на излучине Самарской Луки, в том месте, где Волга дальше всего отклоняется к востоку, образуя Самарскую Луку, на стыке водного пути с важнейшей железнодорожной магистралью, соединяющей центр страны с Уралом, Сибирью, Казахстаном и Средней Азией.

Волга связывает город с высоко развитыми Центральным и Волго-Вятским экономическими районами, а также с Нижним Поволжьем и Каспием, а Кама, её многоводный приток, с промышленным Уралом. Волго-Донской судоходный канал даёт выход из Волги на нижний Дон, в Азово-Черноморский бассейн и Донбасс, а Волго-Балт открывает путь в Санкт-Петербург и к Белому морю.

Особенностью физико-географического положения города является то, что он находиться на границе лесостепи и степи, которая проходит по реке Самаре. Город Самара имеет весьма выразительный рельеф. Большая часть Самары разместилась в междуречье Волги и её левых притоков - Самары и Сока, заполненном отрогами Сокольих гор.

Город вытянулся вдоль берега Волги с юго-запада на северо-восток почти на 40 км, а перпендикулярно ей в отдельных местах его протяжённость достигает 20 км.

Основными формами рельефа являются: пойменные и надпойменные террасы, склоны водоразделов и водораздельное плато.

Рельеф города умеренно всхолмлённый, благодаря этому он достаточно выразителен как со стороны реки Волги, так и со стороны реки Самары.

Наибольшей высотой отличается северная часть города (Красноглинский район), в состав которого входят Сокольи горы. Наивысшей точкой местности, входящей в административную городскую черту Самары является гора Тип-Тяв — 286 м над уровнем моря. На юго-запад, вдоль Волги, местность, рассекаемая кое-где оврагами, плавно понижается примерно до площади Революции, после которой быстро снижается до уровня минимальных высот, который составляет 28 м над уровнем моря и совпадает с уровнем Волги. На юг и юго-восток, вплоть до улицы Победы местность понижается более резко, далее очень медленно снижается вплоть до минимальных высот, совпадающих с уровнем реки Самары (те же 28 м над уровнем моря). Со стороны Волги преобладают песчаные почвы, со стороны реки Самара - глинистые.

Линия водораздела между склонами Волги и Самары начинается от Султанова (Жареного) Бугра в районе Красноглинского района , далее водораздел проходит вдоль Московского шоссе в районе пересечения Московского шоссе и проспекта Кирова, клинической больницы, городского трамвайного парка, Самарской площади, площади им. В.В. Куйбышева, площади Революции, Хлебной площади, спускаясь к Волге при впадении в неё Самары . Водораздел является еще и границей двух природных зон: лесостепной (волжский склон) и степной (самарский склон). На каждой стороне различный характер почв и растительности. Наиболее живописен волжский склон.

Климат в районе расположения города умеренно-континентальный. От севера к югу городского округа более выражено проявляются черты континентального засушливого климата, что обусловлено различным влиянием речного воздушного потока Волги. Разность среднемесячных летних и зимних температур достигает 34°C, а разность абсолютных экстремумов – 83°C. Максимумы выпадения осадков достигаются в июне, июле и сентябре. Летом преобладает западный ветер, зимой – восточный и северный, осенью и весной – юго-западный.

Основу лесного фонда Самарской области составляют лиственные леса (дуб, липа, клен, береза, вяз, тополь, осина, ольха, ива и многие другие). В XVI - XVII веках лес вплотную подходил с северной стороны к Самарской крепости примерно в районе современных улиц Крупской и Комсомольской. Хозяйственное освоение территории привело к его постепенному уничтожению. В начале ХIХ века в Самаре лес - «дуброва» - уже доходил до современной Красноармейской улицы и находился примерно в районе нынешней Рабочей улицы и площади Куйбышева и доходил до берега Волги. Струковский сад - это раньше была территория леса - «дубровы». А в конце XIX века лес уже занимал часть территории Самары от Воскресенской площади (ныне Самарской) до современной поляны им. М.В.Фрунзе, а местное население продолжало называть их «дубравой» или «дубровой».

Нет никакого сомнения в том, что сотни, а тем более тысячи лет назад Волга была куда более обильна рыбой, а приволжские леса дичью, нежели в наши дни. Разнообразие природных условий области в прошлом обусловило богатство животного мира в окрестностях Самары. В районе города встречались десятки видов млекопитающих, около сотни видов птиц, десятки видов рыб, тысячи видов насекомых. Среди диких животных края встречались: медведь, лось, кабан, белая полярная сова, тундровая куропатка, степняки, дрофа и стрепет, тушканчик, лисичка-корсак, волк, слепыш и другие. Весной из теплых стран прилетали скворцы, пеночки, соловьи, мухоловки, кукушки, иволги, сизоворонки и другие. На зимний период остаются снегири, воробьи, свиристели, вьюрки, синицы. Часть птиц – пролетные и залетные. К ним относятся лебедь – кликун, журавль серый, зимняк, гаршнеп, чернеть морская и другие.

Средняя Волга была богата рыбными запасами. Ловили судака и леща, воблу, осетровые рыбы. Среди них белуга, осетр русский, севрюга, шип, лосось каспийский, белорыбица, сельдь волжская, каспийский пузанка и шемаи, стерлядь. Видовое разнообразие рыб водоемов в окрестностях Самары было сосредоточено в отряде карпоообразных: лещи (лещ, белоглазка, синец), густера, плотва, красноперки, гольяны (обыкновенный и озерный), жерехи, ельцы (елец обыкновенный, голавль, язь), лини, подусты, пескари, верховки, уклейки, чехони, горчаки, караси (золотистый, серебряный), сазан, белый амур, толстолобики, буфало. Ведущее место в уловах принадлежало лещу, плотве, синцу. Распространены были и рыбы из отряда окунеобразных (берш, ерш, окунь, судак, ротан). Более редки сом, налим, угорь речной, щука.

Рыболовы и охотники прошлого из имевшегося разнообразия могли выбирать для промысла только лучшие с гастрономической точки зрения виды водной фауны. Из рыб это в первую очередь касалось представителей осетровых и лососевых пород, которые еще даже в XVIII - XIX веках были весьма обыденной добычей волжских рыбаков. Из птиц самыми обычными охотничьими трофеями были рябчики, тетерева, глухари, стрепеты, дрофы, из крупных млекопитающих – лоси, олени, косули. Кстати, не редкостью в самарских лесах XVI -XIX столетий была и встреча с медведем. П.С. Паллас в своей книге в XVIII в. также отмечал: «Во всех степях при Кинеле и Самаре водятся медведи, которые имеют свои берлоги в оброслых кустарником долинах».

П.С. Паллас в своих «Путешествиях…» описывал также медведей в жигулевских лесах. Через сто с лишним лет, в конце XIX века, на Самарской Луке их количество по-прежнему находилось в ощутимых пределах, несмотря на интенсивную охоту. Известен ряд случаев, когда медведи появлялись непосредственно в окрестностях города Самары и даже в его черте. В частности, в газетах за 1845 год писали, что однажды летним утром ранняя парочка, гулявшая в Самаре по Струковскому саду (тогда это был весьма неухоженный лесной уголок на окраине города), неожиданно столкнулась нос к носу с… молодым медведем.

Как сообщает газета, «зверь немало напугал отдыхающих». Но сам он при этом людей испугался гораздо больше, чем они его, и потому стремглав убежал в чащу. Уже потом нашлись свидетели, утверждавшие, что они видели, как этот хищник под покровом ночи приплыл на окраину Самары из-за Волги, после чего и забрался в Струковский сад.

Как только сведения о медведе дошли до самарского полицмейстера, он тут же собрал отряд добровольцев для поимки зверя, вместе с которым и устроил облаву в прибрежном парке. Однако все усилия ловцов оказались напрасными. Хотя лесок был осмотрен, казалось бы, до последнего кустика, никаких следов медведя охотники так и не нашли.

А к вечеру в полицию поступило новое сообщение, что косолапый, погуляв по Струкачам часок-другой и оставшись недовольным повышенным вниманием людей к своей персоне, на глазах у зевак не спеша вылез из чащи, вошел в воду и поплыл обратно за Волгу. Свидетели видели, как он скрылся в лесу у села Рождествено. Эту историю приводит в своей работе и П.В. Алабин.

П.А. Преображенский сообщает, что примерно в те же годы на Барбошиной Поляне эти звери не раз пугали женщин и ребятишек, приходивших сюда для сбора ягод.

Однако гигантские изменения в природных условиях нашего края в ХХ веке, из которых наиболее значительными следует считать вырубку лесов и распашку степей, не могли не сказаться на местной фауне. Упомянутые выше виды птиц (дрофа, стрепет, тетерев, глухарь, рябчик) ныне на территории Самарской области представлены буквально несколькими десятками экземпляров каждый, а охота на них полностью запрещена.

Природные условия сыграли важную роль в выборе места строительства Самарской крепости.

РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI В.

На слайде представлена карта Московского государства второй половины XVI в., где видно как расширялась территория государства и за счёт каких земель.

В XVI веке территория Российского государства расширилась за счет присоединения Казанского и Астраханского ханства. Юго-восточные и южные границы Российского государства и волжский торговый путь требовали хорошей защиты.

Юго-восточные и южные границы Русского государства в XV - XVII вв. были наиболее уязвимыми, так как именно здесь простирались степи - «дикое поле», - на многие столетия ставшие ареной борьбы разных народов с кочевников, опустошительные набеги которых продолжались вплоть до конца XVII века. В целях защиты Русского государства линия обороны на протяжении веков отодвигалась все дальше и дальше к югу. В непрекращавшейся борьбе с татарскими ханствами и «дикой степью» испытывались русские крепости. Строительство деревянных укреплений к концу XVI века достигло такого совершенства, что за очень короткое время русские «горододельщики» могли срубить неприступную крепость.

Самарский край в эпоху Казанского ханства оказался как бы разделенным на две части. Самарская Лука и северные районы Левобережья находились под властью Казани; центральные и южные территории степного Заволжья вошли в состав Ногайской Орды. И для ханства, и для Орды этот край был периферийной территорией и не имел постоянного оседлого населения.

Ногаи, основные зимние кочевья которых находились близ Астрахани, приходили в самарскую степь только на летние пастбища. Для башкир, живших на территории современной Башкирии, лесостепь по Соку и Кондурче была местом охотничье-промысловых экспедиций. Мордва и татары появлялись на Самарской Луке и в ее округе лишь изредка, собирали мед с бортных ухожеев, косили сено. По островам Волги в укромных местах таились ватаги русских рыболовов, промышлявших здесь красную рыбу. Да еще все лето вниз и вверх по Волге шли караваны судов – купеческих и посольских.

Для крепнувшей Москвы дорог был волжский торговый путь, но слишком опасны постоянные союзники могущественной тогда Турции, государства-осколки Золотой Орды. Вся история отношений между Москвой и Казанью наполнена кровопролитными столкновениями. Вековое противостояние завершилось только в середине XVI столетия. В 1552 году русские полки взяли Казань, в 1556 году – Астрахань, в 1556-1557 годы подданство России признали башкиры и ногаи, и вся Средняя и Нижняя Волга от Нижнего Новгорода и до Астрахани стала русской рекой.

Вторая половина XVI века – время, когда в лесостепных южных и юго-восточных пограничьях России начало складываться вольное казачество. Казачьи ватаги прятались на как бы ничейной земле между кочевой степью и окраинными царскими крепостями в прибрежных лесах Дона и его притоков, среди островов и протоков Волги, на далеком Яике, там, где позднее постепенно формировались обширные области-войска Донское, Яицкое, Волжское и т.д. Территория Самарского края стала одним из главных районов действий этой вольницы. Для разбойничьих предприятий казаков Волга с ее купцами, посольскими караванами, рыбными и соляными промыслами была очень удобным и привлекательным местом. Основывать здесь, на волжских берегах, свои зимние городки казаки боялись, так как Москва слишком берегла важнейший торговый путь страны, а вот кратковременные набеги и засады устраивались вольницей постоянно.

Частые упоминания о казачьих предприятиях в Самарском Поволжье начинаются с 70-х годов XVI века. Для своих зимних становищ казаки избирали, как правило, Яик (Урал), а весной спускались на стругах через переволоки на Иргиз и Самару и далее в Волгу.

У вольницы на территории края было несколько излюбленных мест: Самарская Лука, прежде всего ее западная часть в районе Переволок и устья Усы, местность напротив старого, ныне пересохшего устья р. Самары, где и доныне сохранились такие названия, как Казачье Зимовье, Казачий Подем, Ермакова Поляна; на Левобережье Волги – Самарское Урочище, Барбошина Поляна, броды через Волгу под будущей Сызранью, особенно у Соснового Острова (под Хвалынском). С этими пунктами были связаны имена знаменитых волжскояицких атаманов Ивана Кольцо, Богдана Барбоши, Матвея Мещеряка и многих других.

Вольные ватаги не прочь были разграбить и царских послов или суда с государевыми товарами, но все же в главных своих предприятиях слушались московских бояр и до поры до времени являлись на юго-востоке основной силой, противостоящей кочевникам. Последние постоянно жаловались в Москву на набеги казаков, справедливо полагая, что только думные и приказные люди смогут найти на них управу. Казачество же постоянно переходило те рамки, которые отводились ему в тонкой и сложной политической игре с ногаями, и поэтому, чтобы сохранить мир с Ордой, Москва нередко предавала своих беспокойных союзников и посылала на Волгу карателей. Именно от царских воевод в 1581 году Иван Кольцо, Матвей Мещеряк бежали со своими товарищами в Прикамье к Строгановым, где и составили основной костяк отряда покорителя Сибири Ермака Тимофеевича.

Строительство во второй половине 1580-х годов русских городков по Волге окончательно заставило вольных казаков устраивать свои постоянные поселения на реке Яик (Урал). Осенью 1586 года вольница под предводительством Богдана Барбоши и вернувшегося из Сибири Матвея Мещеряка в сражении под Кош-Яицким городком смогла одолеть основные силы ногаев и окончательно утвердиться на этой степной реке.

ОСНОВАНИЕ САМАРЫ

На слайде представлена гравюра с рисунка Адама Олеария XVII в., а также современное изображение облика князя Григория Засекина.

По словам знаменитого русского историка Ключевского, вся средневековая Россия – это военная крепость. Россию нужно было защищать.

Существовала исстари сложившаяся практика подготовительных и строительных работ. Сооружением пограничных крепостей в конце XVI века занимался в основном Разрядный приказ. Предложение о строительстве того или иного городка или системы оборонительных сооружений предварительно, в общих чертах, разрабатывалось «специалистами» Разрядного приказа и направлялось в Боярскую Думу или для доклада непосредственно государю. После его утверждения на выбранное место будущего строительства направлялись служилые люди для составления точного плана местности, привязки типового проекта крепости, определения необходимого количества материалов и средств – вплоть до каждого бревна. Накануне предварительных работ обязательно проводился опрос «знающих людей». С чертежом и сметой разбирались опытные «горододельщики» в самом приказе, а затем окончательный проект с предложениями по кандидатуре «строителя» отправляли вновь в Боярскую Думу. Здесь утверждался проект «Наказа», в котором определялись основные требования к будущему городку.

Пограничные городки строились в основном по своеобразным типовым проектам. Обычно в Москве предварительно регламентировался размер городка, причем за расчетную единицу в сметах принималось поселение, вмещающее примерно тысячу жителей мужского пола. Существовало несколько наиболее оптимальных вариантов таких городков, и служилым людям, составлявшим предварительные чертежи и сметы, требовалось наиболее удачно привязать один из этих вариантов к соответствующей местности. Поэтому при удачном выборе места для устройства города, правильной увязке его основных элементов с особенностями рельефа, при тщательном профессиональном проведении подготовительных работ само строительство города-крепости занимало сравнительно немного времени: от 2-3 недель до 1,5-2 месяцев.

Русские крепости на протяжении всей истории своего существования развивались и изменялись. В XV в. эволюция крепостей привела к созданию «регулярных», прямоугольных в плане городов с башнями на углах. Квадратные или прямоугольные в плане крепости с башнями на углах (а иногда еще и в середине длинных сторон прямоугольника) получили после этого широкое распространение в русском военном зодчестве.

Развитие артиллерии поставило перед строителями крепостей ряд новых технических задач. Прежде всего, понадобилось возводить стены, способные выдерживать удары пушечных ядер. Наиболее радикальным решением было строительство каменных стен. И действительно, если в XIV - XV вв. каменные «грады» строили только в Новгородской и Псковской землях, а в Северо-Восточной Руси каменным оставался один только Московский Кремль, то с конца XV в. строительство каменных крепостей начинается на всей территории Русской земли. Таким образом, переход к каменно-кирпичным оборонительным сооружениям был вызван внутренним развитием русского военно-инженерного искусства, в первую очередь сложением новой тактики с широким применением пушек при осаде и обороне.

Несмотря на то, что каменные и кирпичные крепости получили с конца XV в. гораздо большее, чем раньше, распространение, все же основным типом на Руси и в это время продолжали оставаться деревянные оборонительные сооружения.

В тех крепостях, которые имели небольшое военное значение, стены строились по-прежнему в виде однорядной срубной стены, а иногда еще более упрощенно - из горизонтальных бревен, забранных в пазы врытых в землю столбов. Однако в более важных крепостях стены делали более мощными, состоящими из двух или трех параллельных срубных стенок, пространство между которыми засыпали землей.

В 1585 году в Самарское урочище были посланы подьячие из Разрядного приказа. Они осмотрели местность и выбрали участок для строительства крепости. В Москве были составлены чертежи и сметы, а указ возглавить экспедицию был послан в конце 1585 – начале 1586 года алатырскому воеводе князю Григорию Осиповичу Засекину.

Фрагмент копии наказа сохранился и по Самаре. Он был адресован Г.О. Засекину, назначенному руководителем строительства и первым воеводой. В соответствии с документом проектировщики должны были определить, будет ли «...в городе бесстрашно от нагайских татар и сколь далече ногаи кочуют от Самары [реки] от того места, в котором ныне город станет и впредь теми людми мочно ли в городе сидеть, а сметя и расписав те места и всякие крепости и скольким людям впред в том городе быта и как их мочно устроить о всем подлинное расписав в роспис тот час ко государю роспис прислать...» Далее в тексте говорилось, что после того как «роспис», то есть чертеж и смета, были составлены и «...ко государю ...присланы», обсуждены и поправлены, их передали в Алатырь князю Засекину: «...государь по тому указ велит учинить да память воеводе князю Григорию как город на Самаре поставить и укрепить».

Весной 1586 года после освобождения Волги от льда струги и плоты с воинскими и работными людьми, а также лесом и припасами для строительства городка спустились вниз по Волге к устью Самары. К концу лета появились первые известия о Самаре, а в сентябре того же года в построенном городке останавливались уже посольские и торговые караваны. Крепость полностью перекрывала водный путь казакам с Яика по Самаре в Волгу, с ее башен хорошо просматривалась засамарская степь и Волга. Крепость устроили на возвышенном берегу над рекой Самарой, там, где она делилась на два русла, примерно в двух километрах от волжского берега. Крепость полностью перекрывала водный путь казакам с Яика по Самаре в Волгу, с ее башен хорошо просматривалась засамарская степь и Волга. Более подробных сведений об этом событии не сохранилось, потому что документы о постройке крепости, скорее всего, сгорели во время большого самарского пожара 1703 года.

Самара была построена, прежде всего, как перевалочный пункт между Астраханью и Казанью, для охраны волжского пути, а также как дальний форпост российского приграничья среди кочевников. Среди построенных с этой же целью, но несколько позднее, Царицына, Саратова и других городков на юго-востоке страны Самара в конце XVI в. считалась одной из крупнейших крепостей.

Как известно, центром начальной Самары, возведенной на возвышенном месте стрелки между реками Самара и Волга, являлась крепость (детинец). Она, несмотря на пожары, не однажды восстанавливалась и просуществовала на одном месте до начала XVIII в. Об этой крепости писали проплывавшие по Волге в 1624 г. русский купец Ф. Котов и в 1636 г. секретарь голштинского посольства А. Олеарий. Последний оставил даже первый стилизованный ее рисунок. Первые известия о построенном Самарском городе появились уже в конце лета 1586 г., а в начале сентября крепость уже принимала многочисленных гостей - послов, стрельцов, свиту крымского царевича.

ВОЕННО-ФОРТИФИКАЦИОННАЯ АРХИТЕКТУРА КРЕПОСТИ САМАРА

На слайде представлены карта Самары 1586 года, составленная Г.Н. Рассохиной, и репродукция картины «Старая Самарская крепость» художника Ю.И. Филиппова

После высадки на берег весной 1586 г. воеводы Г. Засекин и Ф. Елчанинов и «горододельщики» начали сверять с чертежами реальную местность. Пока воеводы окончательно определяли место строительства, а мастера-горододельщики размечали участки под будущие сооружения, служилые и работные люди разобрали плоты, вытащили на берег материалы. Начало закладки города сопровождалось особым ритуалом - молебном и освящением места закладки сооружений. Прежде всего, «горододельщики» сосредоточили внимание на строительстве собственно «города», или «кремля» - детинца. На размеченной рабочей площадке были сооружены стены с башнями. Площадь кремля вряд ли составляла более 5 гектаров. По мнению самарского краеведа Е.Ф. Гурьянова, в плане крепость являла близкую к квадрату прямоугольную фигуру с размерами сторон 213 на 245 м , то есть представляла собой крепость «регулярного» типа. Внутри кремля устроили усадьбы воеводы и «начальных» людей, здания сезжей избы, тюрьмы, осадных дворов, складов – зелейных и продовольственных «амбаров» для припасов, житниц и т.д. Вокруг детинца нарезались участки под дворы служилых людей, которые обустраивали сами хозяева. Одновременно с крепостью закладывалась соборная церковь. К началу июля 1586 г. основные оборонительные сооружения крепости были отстроены.

Ввиду фрагментарного характера археологических исследований в районе Хлебной площади, до сих пор доподлинно неизвестно, где именно находилась крепость, построенная в 1586 году.

Благодаря изучению краеведами исторических фактов и документов известно, что Самарская крепость предположительно находилась на территории в районе современной Хлебной площади, возможно, кремль находился там, где сейчас располагается территория завода клапанов, то есть там, где находилась первоначально старая Хлебная площадь.

По описаниям крепость была выстроена из дерева и состояла из крепости - детинца, имевшего прямоугольную форму, посада, огороженного острогом и слобод. Крепость являлась основной оборонительной цитаделью, в ней размещались административные сооружения, воинские и продовольственные запасы.

По мнению самарского краеведа Е.Ф. Гурьянова на плане кремль составлял близкую к квадрату прямоугольную фигуру с размерами сторон 213 и 245 метров, площадь кремля составляла более пяти гектаров. Внутренние размеры цитадели по продольной и поперечной осям составляли 383 и 202 метра, а общая площадь была равна 3,8 га. Её ограждал бревенчатый палисад (острог) высотой 3 - 4 м. В палисаде на расстоянии 60 - 100 м друг от друга стояли одиннадцать сторожевых башен с обламами , шатровыми крышами и наблюдательными вышками. Башни крепости по углам были шестигранными, а в проемах стен – четырехгранными. Четыре из них с проездными воротами.

РАСПОЛОЖЕНИЕ КРЕПОСТИ САМАРА

На слайде представлен план Самарского города 1586 г. в структуре улиц Самары XX века (реконструкция Е.Ф. Гурьянова).

Крепость Самара по расположению наугольных сторожевых башен с наблюдательными вышками по современным ориентирам располагалась так: северо-западная угловая башня стояла у перекрёстка улиц Водников и Кутякова; юго-западная - на территории мукомольного завода №1; юго-восточная - у второго (по ходу) тупого излома улицы Карбюраторной; северо-восточная - на линии застройки нечётной стороны улицы Алексея Толстого, между улицами Кутякова и Крупской.

Тактическую эффективность фортификации крепости усиливали природные условия и топография местности. Самарский городок располагался на волжском склоне водораздела так, что его восточная стена со сторожевыми башнями стояла на гребне водораздела, а населённая часть - на склоне к Волге и была скрыта от обзора со стороны наиболее вероятного подхода противника. Южная стена стояла в крайней зоне высокого и крутого берега реки Самары, являвшегося серьёзным природным препятствием при подходе к крепости. К северной стороне крепости почти вплотную примыкал лес - «дубрава», который был труднопреодолимым препятствием для конницы кочевников. Западная сторона была обращена к Волге. Здесь от стен крепости до Волги около двух километров лежали пойменные пески. У Спасской башни, расположенной в проеме стены по западной стороне палисада, была свободная площадка, на которой позднее были расположены магистрат, купеческие лавки и кабак (питейный дом).

Самарский городок занимал территорию около 5,2 га. Жилые кварталы имели общую площадь застройки 33000 кв.м. По подсчётам академика-историка М.Н. Тихомирова, по переписи 1646 г. на посаде крепости стоял 81 двор. Следовательно, каждый двор имел площадь около 400 кв.м. На таком участке могла разместиться только одна изба с небольшими дворовыми постройками. Места для огородов и садов не оставалось. Это была стеснённая застройка без должных противопожарных и санитарных разрывов . Внутри городка находилось шесть кварталов и кремль. Вне кремля, но внутри острога стояли жилые дома, торговые ряды, административные здания.

Государство щедро раздавало земли в окрестностях крепости, что способствовало росту населения. Самарский посад возник в конце XVI - начале XVII, и в нем жило большинство населения. Слободы – Рыбная, Болдырская, Вознесенская тянулись от посада по волжскому берегу к северу.

В силу рельефа местности рвом и валами крепость окружена не была. Крепость была защищена серьезными природными препятствиями, позже были устроены дополнительные земляные укрепления в виде рвов и валов. Внутри крепости, ближе к северному бастиону, стояла рубленая восьмиугольная башня «раскат» с шатровой тесовой крышей, предназначенная, скорее всего, для несения дозора. В верхней ее части были установлены пушки - откуда и название башни.

На протяжении всего XVII в. Самара была, прежде всего, сторожевой крепостью на юго-восточных окраинах русского государства, поэтому важную роль в ее жизни играл гарнизон крепости. Численность его на протяжении столетия колебалась от 300 до 500 человек.

В 1639 году новые соседи Самары — калмыки силой десятитысячного отряда осадили крепость и пытались овладеть Самарой. Но Самарский городок и его укрепления выдержали осаду, а подошедшие из Казани русские войска совместно с гарнизоном разбили калмыков наголову. В последующие годы со сторожевой башни крепости еще не раз гудел набатный колокол, присланный царем с надписью: «Лето 5151 (1643) августа 20 день, по государеву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, сей вестовой колокол послан с Москвы на Самару и весу в нем 14 пуд и 25 гривенок». Агрессивность степных соседей заставила гарнизон Самары с дополнительно присланными ратными людьми под командованием самарского воеводы Льва Плещеева в 1644 году ходить в специальный калмыцкий поход. Победа была на стороне самарцев. В то время в Самаре по результатам переписи 1646 - 1647 годов было 137 дворов и жителей мужского пола 356 человек (без численности гарнизона). Однако Самарский уезд, состоявший из нескольких сел и деревень, полностью располагался на правой стороне Волги.

ИЗМЕНЕНИЕ ТОПОГРАФИИ МЕСТНОСТИ

На слайде представлены карты 1586 и 1645 годов, составленные Г.Н. Рассохиной, а также карта-схема местности, где была построена Самара. (Реконструкция Е.Ф.Гурьянова.)

Система оборонительных сооружений в XVII в. претерпела изменения. Изменилась и топография местности. Волга пробила новое русло ближе к городу между ней и рекой Самарой, ее русло сдвинулось на восток на 1,5-2 км – прямо под городские стены, также под стенами города, возникла протока – «перебоина». Крепость с посадами и прилегающими слободами оказалась вытянутой точно вдоль Волги с юга на север.

Дело в том, что до середины XVII в. Самара впадала в Волгу основным своим руслом на 20-25 км ниже современного устья, напротив возникших в XVII в. деревень Ермакове и Кольцове. Значительно выше от основного русла Самары отделялся небольшой рукав и впадал в Волгу, фактически совпадая с современным течением реки. Тогдашнее русло самой Волги напротив нынешнего города было смещено западнее и проходило там, где сейчас расположено село Рождествено.

Местность между старым руслом Самары, ее рукавом и Волгой почти вся заливалась в половодье, была занята лесами и лугами, труднодоступна для кочевников и являлась надежным укрытием для многочисленных казачьих ватаг.

Е.Ф. Гурьянов в свое время высказал предположение о том, что до середины XVII в. рельеф местности был иным, чем в настоящее время. «Самарское урочище», по его мнению, располагалось между двумя протоками реки Самары: нижним, более полноводным (сегодняшнее русло Сухой Самарки), и верхним, в то время второстепенным. Значительно смещенным к западу (к современному с. Рождествено) от вновь построенной крепости было и русло средневековой Волги. Гипотезу Гурьянова подтверждают данные «Книги Большого Чертежа» (начало XVII в.), свидетельства русского купца Ф. Котова (1620-е гг.) и секретаря голштинского посольства А. Олеария (1630-е гг.). Например, А. Олеарий писал, что «…город лежит по левую руку, в 2-х верстах от берега… получил название от реки Самары, которая в 3-х верстах под городом дает рукав (его они называют — Сын Самары) в Волгу, но главным течением своим вливается в нее лишь 30-ю верстами ниже». В «Книге Большому Чертежу», несомненно, более точном источнике, содержатся близкие сведения: «А под городом под Самарою пала река Самара; а из Самары на устье вытекла протока, а вдоль протоки 20 верст и пала в том же месте опять в Волгу, где вытекла». Где «пала» эта протока, можно определить по описанию промысловых вод нижегородского Печерского монастыря начала XVII в.: «…да Шелехмецкая заводь до нижнего устья Самары реки, с озерками вниз по Волге…». Действительно, река Самара впадала в Волгу основным своим руслом (сегодняшнее русло Сухой Самарки) на 20—25 километров ниже современного устья, напротив возникших в XVII в. деревень Ермаково и Кольцове. Но вот какой из этих двух рукавов был основным, наиболее полноводным, сказать сложно. Нуждается в дополнительной проверке и утверждение Гурьянова о том, что основное русло Волги в то время было смещено к западу и протекало у с. Рождествено.

ИЗМЕНЕНИЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ СООРУЖЕНИЙ САМАРЫ В XVII В.

На слайде представлен план полевой фортификации Самары 1645-1682 гг. (Реконструкция Е.Ф. Гурьянова).

Изменение топографии Самары, появление в заволжских степях калмыков способствовали созданию в середине 40-х годов еще одной укрепленной линии. В 1645 г. царским указом Алексея Михайловича было велено «у Самарского городка, со стороны защищенной реками, устроить дополнительные земляные укрепления в виде рва и вала со сторожевою «высокою деревянною башнею». При строительстве полевых укреплений были использованы два оврага, располагавшиеся в полуторакилометровом расстоянии от крепости. На плане города Самары изображены два протяженных и широких оврага, идущих друг к другу от берегов рек Волги и Самары под прямым углом. Вершины оврагов почти сходились в зоне нынешнего сквера на ул. Ленинградской. Верхняя часть Волжского оврага была искусственной - это был ров земляных укреплений. За рвом был насыпан вал. Впереди рва и эскарпированного (укрепленного) самарского оврага на всем протяжении укреплений от реки Самары до современного перекрестка улиц Ленинградской и Фрунзе стояли в два-три ряда надолбы, наклонно, по направлению нападения противника, врытые в землю бревна. Вдоль всей системы укреплений, с внутренней стороны, на некотором отдалении друг от друга, возвышались сторожевые башни. Таким образом, были защищены не только вновь появившиеся слободы, но и места ближних выпасов.

Некоторые особенности планировки Самары середины XVII в. можно представить по материалам переписи 1646 г. В ней перечислены дворы посадского и, отчасти, некоторых других групп населения (служителей церкви и т.д.) собственно посада, а также, так называемой, Болдырской слободы. О Рыбной слободе не сказано ни слова, видимо она вошла в состав Болдырской. Характерно, что Болдырская слобода находилась за пределами крепостных сооружений, указанных Олеарием, на что указывают слова «Посадцкие ж люди живут своими дворами за острогом в Болдырской слободе». Характерно, что именно на ее территории находились все дворы причта соборной Троицкой и Никольской церквей, конюшенный двор Самарского Преображенского монастыря, а также дворы московского Чудова и нижегородского Благовещенского монастырей. В источниках конца XVII в. вновь имеются данные о местонахождении за пределами острога подворья Чудова монастыря и прилегающих к нему жилых дворов «…двор подле двора Чудова монастыря, а по другую сторону двор Кирилы часовника, а против через улицу, городовой острог». Видимо, стены острога, по сравнению с серединой XVII в., так и не подвинули далее, чтобы охватить всю территорию Болдырской и прибавившейся к ней, Вознесенской слобод. Да, собственно, и военизированное население города за вторую половину века выросло незначительно, а посадское очевидно даже уменьшилось.

САМАРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII В.

На слайде представлена карта с поэтапным строительством оборонительных укреплений г. Самары в XVI - начале XVIII века на современной карте города.

Присоединение Самарского Поволжья в середине XVI в. в состав России потребовало постепенного включения жителей его территории в систему традиционных социально-политических и экономических отношений, господствовавших в средневековом российском обществе.

С присоединением к России производительные силы и культура в Поволжье стали развиваться значительно быстрее. Развиваются земледелие, животноводство, промыслы, торговля. Идет интенсивное заселение земель. Началось регулярное движение по Волге и Каме.

Самара в XVII столетии представляла собой типичный пограничный городок-крепость.

Практически весь он был выстроен из дерева и состоял из крепости-детинца, имевшей прямоугольную форму, посада, огороженного острогом, и слобод. Крепость с несколькими башнями выполняла функции цитадели. В ней размещались основные административные здания, военные и продовольственные запасы. Посад возник в конце XVI - начале XVII века. В нем жило большинство населения. Слободы – Рыбная, Болдырская, позднее возникшая Вознесенская – тянулись от посада по волжскому берегу к северу. Самара была невелика, и к концу XVII века ее окраинные дома едва ли уходили далее современной ул. Ленинградской. От нападений с северо-востока открытое междуречье Волги и Самары защищали валы, рвы, надолбы и башни.

Основную часть населения Самары составляли воинские люди – в среднем, около 500 человек. Большинство из них относилось к стрельцам, так называемым «иноземцам», детям боярским. Местные служилые люди обжились в городке, многие имели свои дома, семьи, занимались промыслами и торговлей. Общая их численность с женами и детишками составляла около 3500 человек. Это было постоянное население Самары.

Собственно городское, или, как его тогда называли, посадское население было менее значительным и в середине XVII века насчитывало примерно 700 человек. Верхушку местного общества составляли приказные люди во главе с воеводой, около 20 семей детей боярских и дворян да несколько семей священнослужителей. Между воинскими людьми, несшими ратную службу, и посадскими, платившими тягло, не было непроходимой границы.

Основные хозяйственные занятия тех и других были одинаковы: рыболовство и другие промыслы, ремесленничество, извоз. Самара, прежде всего, являлась перевалочным транзитным пунктом на великом волжском пути. Промышленное значение городка для местной земледельческой округи было крайне невелико. Широкое развитие получило промысловое рыболовство. Этим промыслом занималось значительное количество горожан – посадских людей и стрельцов. Среди занятий жителей Самары известны также плотничество, изготовление кирпича, кузнечное дело, гончарство, огородничество.

Существенную роль для жителей Самары и окрестностей в их занятиях играл волжский торговый путь и отходившие от него дороги на Яик, в Среднюю Азию, сухопутный путь к Москве. Самарцы и работные люди, пришедшие с верховьев, работали на судах, нанимались бурлаками, более состоятельные занимались извозом.

Сельское население занималось, прежде всего, земледелием.

В отличие от Саратова и Царицына, рядом с Самарой в XVII веке возникла своя сельская округа. Местом первых поселений стала Самарская Лука, и прежде всего ее восточная, ближняя к крепости, долина под отрогами Жигулевских гор.

Постепенно сложился Самарский уезд, основные населенные пункты которого располагались только на Самарской Луке, занимая ее восточную и центральную части. Вся эта территория вместе с прилегающими к ней волжскими водами и степными пространствами управлялась самарскими воеводами и подьячими. Постепенно на территории Самарской Луки формируется земледельческо-промысловый район. Эти правобережные территории находились под влиянием самарского воеводы, а с 1630 г. появляются упоминания о Самарском уезде. Вопрос о территории уезда в тот период неясен, так как Самара контролировала население центральной и восточной частей Самарской Луки. Одновременно под контролем Самары находились и рыбные ловли с прилегающими землями от района современного Тольятти до устья Большого Иргиза.

В 1685 г. в Самаре было построено первое каменное здание – Спасо-Преображенская церковь. Она была небольшой – 5х10 м2, высотой – 11 м. Главный купол церкви был окружен четырьмя маленькими куполами, затем – восемью. Это была типичная постройка того времени. Правда, в источниках отмечена необычайная акустика этой церкви. Церковь была разобрана в 1952 г. в связи со строительством автомобильного моста через реку Самару. Когда церковь разбирали, выяснилась причина удивительной акустики: в купол церкви были вделаны пустые глиняные сосуды – голосники.

К концу XVII в. уменьшилась угроза набегов кочевников, правительственная колонизация ушла дальше на юг, Самарский край оказался в относительной безопасности от кочевников, а колонизация ушла дальше на юг. Территория Самарского края оказалась в составе нескольких уездов: Правобережье без Самарской Луки и Надеинского Усолья подчинялось симбирскому воеводе, Самарская Лука – самарскому воеводе, левобережье – казанскому.

К самым значительным событиям XVII в. в жизни Самары относится указ 1688 г. царей Ивана и Петра. По этому указу крепость Самара получила статус города и была внесена в официальный список российских городов. Документ: «…население Самары, составившееся из выходцев со всех концов России, свободно здесь селившихся, обязанных только нести на своем коште царскую службу против ордынцев от Сызрани до Саратова, обратилось с просьбою к царям Иоанну и Петру Алексеевичам в 1688 г. о вознаграждении хлебом и денежным жалованьем за службу и подвиги самарского населения – просьба его была уважена. В Самару прислана высочайшая грамота, которою повелевалось: крепость Самару переименовать в город, жителей самарских – дворян, детей дворянских; иноземцев, стрельцов конных и пеших, пушкарей, посадских людей и всех чинов городских обывателей – наделить землею, отведя им около 120 тыс. десятин, причем учинить межевые признаки и грани, а чертеж отдать самарцам. Эта грамота впоследствии подтверждена таковыми же в 1689 и 1697 гг. Означенную землю повелено распределить на каждого самарского жителя сообразно его происхождению и занимаемой им должности по военной и земской службе, а между обывателями – по усердию каждого к интересам правительства».

В 1688 году Самара стала не только военным форпостом на краю земли русской, выполняя функции военной пограничной базы, но и центром торговли с Востоком.

САМАРА XVIII В.

На слайде представлен рисунок К. де Бруина «Самара в 1703 г.»

От XVII в. Самара в начале XVIII в. унаследовала функцию военной крепости на Волге. Но в начале XVIII в. Самара уже перестала быть изолированным опорным пунктом на волжском левобережье. В глубь степи стали выдвигаться новые крепости и укрепленные линии. В 1700 году был построен «пригород» Алексеевск, а через три года началось строительство Сергиевска.

Несмотря на многочисленные пожары, а только за 1690 – 1703 гг. Самара горела трижды (1690, 1700 и 1703 гг.), вплоть до начала XVIII в. местные власти и население пытались восстановить прежний облик города.

Уточнить особенности его укреплений и границы расселения горожан позволяют данные описания «низовых городов» 1701-1704 гг. Накануне большого пожара случившегося 6 августа 1690 г. детинец представлял собой «город рубленой, сосновой, крыт тесом, по нем 8 башен, в том числе с проезжими вороты 4 башни». По острогу, защищавшему посад, также стояло 8 башен. Отстроенные укрепления вновь выгорели в августе уже 1700 г. Судя по сохранившимся источникам в начале XVIII в. между реками Самарой и Волгой «в степи» город на протяжении полутора верст защищали надолбы и 4 сосновые башни «… и башни и надолобы погнили и развалились».

Самарский деревянный кремль характеризуется как «рубленый город», на протяжении всей истории кремля, от возникновения Самары и до 1703 г., когда он окончательно сгорел, его стены были «рублеными». К сожалению, не известно количество кремлевских башен на протяжении всей начальной истории Самары. По крайней мере, в последние десятилетия XVII в. их количество составляло 8, как это следует из «Описи…», что для близкой к квадрату конфигурации кремля было совершенно нормальным явлением. Из этих 8 башен, 4 были проезжими. И, пожалуй, самое важное состоит в том, что периметр рубленого города насчитывал 295 сажен, т.е. переводя в современную метрическую систему (считая округленный размер сажени того времени в 2,16 м) составлял примерно 637 м. В таком случае, исходя из того, что стены детинца образовывали неправильный прямоугольник, достаточно близкий к квадрату: средняя протяженность каждой из его сторон составляла 160 м., а площадь около 2,5 гектаров. Основным материалом для строительства деревянных сооружений была сосна, а крыши башен и рубленых стен (очевидно, в виде двухрядной рубленой стены – тарас или городней) были крыты тесом.

До 1703 г. у северного бастиона были ворота, называемые Городовые, сквозь которые проходила дорога из пригорода - крепости Алексеевской. Около этих ворот стояла глухая (без сквозного проезда) рубленая сторожевая башня, где размещалась обер-вахта - главная караульная служба города (примерно на пересечении нынешних улиц Степана Разина и Комсомольской). На север от башни по прямой линии шли традиционно русские деревянные стены-тарасы - две параллельные рубленые стены в столбах с поперечными перерубами и бойницами, заполненные внутри камнем и землей. По линии тарасных укреплений стояли три глухие рубленые сторожевые башни: она из них - упомянутая башня обер-вахты, другая - близ современного дома № 22 по улице Пионерской, третья располагалась у пересечения нынешних улиц Алексея Толстого и Венцека. Далее тарасы шли к Вознесенским воротам (сейчас они бы стояли на улице Венцека, между улицами Водников и Алексея Толстого), от которых шла дорога к волжскому перевозу. У этих ворот также стояла рубленая сторожевая башня, от которой к Волге шел бревенчатый палисад, заканчивающийся еще одной - Вольской - рубленой башней . От нее по затопляемому берегу шли два ряда рогаток; такие же ряды прикрывали всю общегородскую систему укреплений, включая и главную цитадель. Главная башня - на западной стороне - по традиции называлась Спасской . Северо-Западная башня крепости находилась примерно на углу улиц Водников и Кутякова, перед мостом через р. Самару, На этом месте в 1986 году, в честь 300-го юбилея на месте где находилась Северо-Западная башня крепости, установили памятник – деревянный забор – колья и мини-башенку.

ЗЕМЛЯНАЯ КРЕПОСТЬ

На слайде представлен план Самары начала 1730-х гг.

Деревянный кремль, значительная часть старого центра Самары и прилегающих к нему территорий посада, были уничтожены во время пожара 1703 г. Параллельно с застройкой выгоревшего пространства административными, жилыми и хозяйственными зданиями (сооружениями), для защиты города в 1704-1706 гг. была создана новая оборонительная система, основанная на земляной крепости 1706 г. (это, скорее всего, конечная дата ее возведения). Возводил или заканчивал её возводить казанский «камисар» (комиссар) Александр Саввич Сергеев.

Укрепления расположились на свободном месте вне сгоревшего старинного кремля. Цитадель («замок») в форме ромба представляла собой земляной вал, обнесенный рвом и усиленный со стороны степи сосновым забором с бойницами.

Новый «замок» был выстроен на свободном месте, примерно в 200 м к северо-востоку от сгоревшего кремля – «от жилья к степи», в районе современной Хлебной площади. Это была земляная крепость в форме равностороннего ромба, «замок», как ее называли современники, без бруствера, с частоколом по вершине вала. Ф.Ф. Ласковский пишет, что это был «…небольшой сомкнутый земляной окоп… в виде плоскаго четыреугольника, с круглыми выступами…, или батареями по углам; с наружной стороны он окружен был рвом и рогатками, помещенными за контр-эскарпом».

Далее к востоку от «замка длительное время никаких строений не было. Это были ближние подступы к защищенной укреплениями территории города.

УСТРОЙСТВО ЗЕМЛЯНОЙ КРЕПОСТИ

На слайде представлены фотографии раскопа нижней части земляной крепости.

В 2013 - 2014 гг. проводились археологические изыскания в южной части Хлебной площади на участке, ограниченном ул. Водников, ул. Крупской, ул. Князя Григория Засекина, которые позволили понять, какова была конструкция нижней части земляной крепости.

Деревянные конструкции были выявлены практически на всей площади раскопа, за исключением восточного угла. Они представлены тремя основными формами:

1) бревенчатые клети;

2) двойная стена с песчаной засыпью;

3) бревенчатый помост.

Клети выполнены в срубовой технике из бревен толщиной 20-25 см. Число сохранившихся венцов клетей - от 2 до 5. Ряд бревен, входивших в состав нижних венцов клетей, несут на себе следы более раннего использования. Нижние венцы клетей установлены на мощном слое навоза, перекрывавшем песчаный материк. Клети были заполнены слоистой песчано-супесчаной насыпью. В целом, клети производят впечатление небрежного, нетщательного исполнения: стыки бревен неровные, венцы накладываются друг на друга не строго вертикально.

Стена, ориентированная с запада на восток, состоит из двух деревянных стенок, сооруженных из бревен и поставленных на них сверху набок плах и досок. Стена постепенно сужается кверху, так что верхние доски практически сомкнуты. Пространство между стенками плотно засыпано желтым песком.

Помост состоит из слабо отесанных бревен и имеет неровную поверхность. Он разделяет северную и южную зоны распространения клетей. Выше помоста отмечен дощатый настил, также над помостом зафиксированы беспорядочно лежащие деревянные балки плохой сохранности.

Все выявленные в раскопе бревенчатые сооружения составляют единую единовременную систему. На уровне основания всех конструкций фиксируются прослойки щепы, свидетельствующие об их монтаже непосредственно на месте. Необходимым элементом данной конструктивной системы является и скрепляющая ее песчано-супесчаная насыпь над клетями и стеной, а также помостом, перекрытая поверху и фасу слоем глины.

Насыпь также была совершена единовременно.

В пользу того, что здесь располагалась часть самарской Земляной крепости «Замка», построенной в начале XVIII в., говорят следующие факты:

1) выявленные в раскопе конструкции, состоящие из бревенчатых клетей со слоистым песчаным заполнением – ряжи – находят аналогии в российском фортификационном зодчестве. К примеру, можно отметить ряжи крепостей Санкт-Петербурга начала XVIII в. – Петропавловская и Ниеншанц;

2) ориентировка бревен клетей по линии север-юг совпадает с направлением восточной стены «Земляного замка» на городских планах XVIII – первой половины XIX вв;

3) слой песка, составляющий засыпку клетей, существенно (не менее чем на 2 м) превышает высоту бревенчатых конструкций. Сверху данная песчаная засыпка перекрыта плотными слоями суглинка и глины (насыпью).

Стратиграфически отчетливо фиксируется обращенный к востоку фас насыпи, перекрытый городскими отложениями XIX в., что соответствует реконструируемому фасу восточной стены «Замка»;

4) верхние венцы клетей имели худшую сохранность, нежели нижние, т.к. сооружались из более тонких бревен, а также досок и горбыля.

Бревенчатые конструкции сложены и состыкованы небрежно. Без перекрывающей насыпи их устойчивость представляется крайне сомнительной. В варианте с насыпью очевидно, что они составляли каркас последней. Она, в свою очередь, обусловливала устойчивость системы в целом;

5) показательно распределение обнаруженных на участке раскопок находок. В верхних напластованиях, достоверно датирующихся второй половиной XIX в., массово встречены фрагменты поливной красноглиняной посуды, характерной для этого и последующего периода первой половины ХХ в. Данные напластования непосредственно перекрывают песчано-супесчаные и глинистые слои насыпи. В последних, а также в подстилающем выявленные конструкции слое навоза состав находок как количественно (в сотни раз) и качественно (существенно менее разнообразен, представлен лишь фрагментами керамики и костей) разительно отличается от четко датированных материалов XIX в., обнаруженных в перекрывающих насыпь слоях;

6) находки в насыпи представлены фрагментами керамических сосудов, составляющих две основные группы: фрагменты грубых лепных сосудов, напоминающих керамические комплексы эпохи раннего средневековья; фрагменты сероглиняной гончарной посуды позднего средневековья. Фрагменты первой группы встречались исключительно в песчаной засыпи бревенчатых клетей, отсутствуя в подстилавшем ее слое навоза, что позволяет определенно утверждать их переотложенное происхождение; непосредственного отношения к выявленным деревянным конструкциям они не имеют. Керамика группы 2 встречалась в засыпи клетей единично, в основном содержалась в слое навоза у основания деревянных конструкций. По всей видимости, ее использование следует синхронизировать с их сооружением.

От «Замка» к Волге шла стена из срубов. По освобождавшейся из-под воды в сухое время года части волжского берега, а также между цитаделью и рекой Самарой были установлены деревянные надолбы-«рогатки», предназначенные для защиты от внезапного нападения конных кочевников.

РАСПОЛОЖЕНИЕ «ЗАМКА»

На слайде представлены фотографии раскопа и расположение земляной крепости на на современной карте города.

Западный, тупой угол «замка» выходил на современную ул. А. Толстого (бывшую Казанскую), южный острый немного не доходил ул. Кутякова (бывшей Духовной), северный доставал до ул. Комсомольской (бывшей Успенской). Восточная часть крепости выходила за линию, намечаемую ул. Ст. Разина (бывшей Вознесенской).

Росписной список 1729 г. содержит следующую информацию: «Город Самара построен земляной ветх во многих местах обвалился. На том городе по стену к степи учинен заборец вновь из соснового лесу. В том городе по мере внутре около подле стен 398 сажен. Снаружи около города мерою 480 сажен. Из него проезжие двое вороты сосновые, тесаны из бревен. В тех воротех в затворех вделано железных по 5 пробоев. Одни вороты тайнишные ветхие. В углах того города 4 болворика земляных, в том числе на трех болвориках нарублены щиты струбами бревенные. В том же городе большая сосновая ветхая башня, что называется роскат осмиугольная шатровая, покрыта тесом ветхой.

От того города, от перваго больворика около слобод обнесено крепостию. От стены к Волге реке построены сосновые заборы в столбах с перерубами, что называютца тарасы до проезжих Вознесенских ворот по мере 267 сажень.

На той крепости построены для караулов две сосновых четыреугольных башни без верхов.

На проезжих Вознесенских воротах нарублено вновь для караулу башня сосновая бревенная. От тех ворот к Волге ж обнесено заборами новыми без тарасов по мере до крайней Волской башни 150 сажен.

Да меж тех Вознесенских ворот и Волской башни построена вновь же для караулу башня сосновая бревенная без верху.

Да от той Волской башни к Волге реке до самого до берега обнесено рогатками в два ряда по мере 50 сажень.

Около того земляного города и около помянутых заборов от реки Самары к Волге остановлено рогатками в один ряд. От Самары реки круг всего оного земляного города и заборов остановлено рогатками ж».

Росписной список 1731 г. «Город Самара построен земляной, ветх; во многих местах обвалился. На том городе по стене к степи учинен заборец вновь из сосноваго лесу. В том городе по мере внутре около подле стен 398 сажен, снаружи около города мерою 480 сажен.

Из него проезжие двое ворот сосновые, тесаны из бревен. В тех воротех в затворех вделано железных по 5 пробоев. Одни вороты тайнишные ветхие. В углах того города 4 болворка земляных, в том числе на трех болворках нарублены щиты струбами бревенные.

В том же городе большая сосновая ветхая башня, что называетца роскат осмиугольная, бес крышки, ветхая.

От того города, от перваго болварка проезжая четыреугольная сосновая ветхая без верху башня.

От тое башни около слобод обнесено крепостью. От степи к Волге реке построены сосновые заборы в столбах с перерубами, что называетца тарасы до проезжих Вознесенских ворот по мере 267 сажен. На той крепости построены для караулов две сосновые четыреугольные башни без верхов.

На проезжих Вознесенских воротех нарублено вновь для караулу башня сосновая бревенная. От тех ворот к Волге ж обнесено заборами новыми без тарасов по мере до крайней Волской башни 150 сажен.

Да меж тех Вознесенских ворот и Волской башни построена вновь же для караулу башня сосновая бревенная без верху. Да от той Волской башни к Волге реке до самого берега обнесено рогатками в два ряда по мере 50 сажен.

Около того земляного города и около помянутых заборов от реки Самары к Волге остановлено рогатками в один ряд, из которых по местам погнили и обвалились.

От того земляного города и около помянутых заборов от реки Самары к Волге остановлено рогатками в один ряд. От Самары реки круг всего оного земляного города и заборов остановлено рогатками ж, так же по местам погнили. А которые ныне есть – весма все ветхи...»

ХЛЕБНАЯ ПЛОЩАДЬ. НАЧАЛО ИСТОРИИ

На слайде представлены фотографии XIX века старейшей в Самаре Спасо-Преображенской церкви, построенной в 1685 году, и Собора Казанской иконы Божией Матери, построенного в 1744 году.

Не всем известно, что такое название Хлебная площадь за время существования города носили несколько площадей: самая древняя Хлебная площадь находилась на территории современного завода клапанов. Потом это название до 1856 года носила современная площадь Революции.

Современная Хлебная площадь раньше называлась Полицейской.

Хлебная площадь, которой славилась Старая Самара, располагалась немного дальше Полицейской, ближе к Волге, где проходит сегодня автомобильный мост через реку Самару. Перед Великой Отечественной войной площадь была полностью застроена корпусами завода клапанов. И вскоре ее не стало, но название решили сохранить, переименовав Милицейскую в Хлебную площадь.

Существенную роль для жителей Самары и окрестностей в их занятиях играли волжский торговый путь и отходившие от него дороги на Яик, в Среднюю Азию, сухопутный путь к Москве. Самарцы и работные люди, пришедшие с верховьев, работали на судах, нанимались бурлаками, более состоятельные занимались извозом.

В Самаре были также плотники, кузнецы, гончары. Многие занимались огородничеством. Для местного строительства выпускался кирпич.

Основную часть населения Самары составляли воинские люди – в среднем, около 500 человек. Большинство из них относилось к стрельцам, так называемым «иноземцам», детям боярским. Местные служилые люди обжились в городке, многие имели свои дома, семьи, занимались промыслами и торговлей. Общая их численность с женами и детишками составляла около 3500 человек. Это было постоянное население Самары.

Собственно городское, или, как его тогда называли, посадское население было менее значительным и в середине XVII века насчитывало примерно 700 человек. Верхушку местного общества составляли приказные люди во главе с воеводой, около 20 семей детей боярских и дворян да несколько семей священнослужителей. Между воинскими людьми, несшими ратную службу , и посадскими, платившими тягло, не было непроходимой границы. Основные хозяйственные занятия тех и других были одинаковы: рыболовство и другие промыслы, ремесленничество, извоз. Самара, прежде всего, являлась перевалочным транзитным пунктом на великом волжском пути. Промышленное значение городка для местной земледельческой округи было крайне невелико.

Население сел и деревень уезда было невелико и к концу XVII века составляло не более нескольких тысяч человек. В большинстве своем это были люди беглые, пришедшие сюда из соседних уездов Среднего Поволжья: Казанского, Алатырского, Симбирского и других. Как образно сказали сами о себе жители с. Рождествено, «всякий сброд и наволока».

Самарский уезд был уникальным явлением в русской средневековой истории. Он находился далеко за пределами территории русского оседлого населения, был оторван от московских земель, окружен степными и лесостепными кочевьями. Поселиться здесь в относительной безопасности от нападений кочевников первые земледельцы и промысловики смогли только благодаря уникальным природным условиям Самарской Луки, надежно защищавшим сельских жителей.

У кочевых народов, приходивших на летние кочевья Самарского Поволжья, основным занятием было скотоводство. Каждую весну огромные табуны лошадей, отары овец медленно поднимались к северу вдоль волжских и яицких берегов, а осенью так же медленно спускались вниз в Прикаспийские степи на зимовку. Заниматься земледелием рядом с кочевниками под угрозой их нападений было бессмысленно, поэтому первые жители Самарской крепости, а также массы людей, приходивших на Волгу в начале навигации, предпочитали работу на речном транспорте или рыбный промысел.

Весь хозяйственный уклад, вся экономическая жизнь Самарского городка вращались вокруг транзитной торговли. Крепость жила, что называется, от одного торгового каравана до другого. Сама Самара потребляла не так уж много: до конца XVII века в крепость завозился хлеб для гарнизона, трудоемкие промышленные товары, боеприпасы и металл. Все остальные нужды покрывались собственными силами. Транзитных товаров в самом городе оседало совсем немного.

Потребности посадских и служилых были невелики, а местное купечество не обладало сколько-нибудь значительным капиталом, чтобы всерьез заняться перекупкой, крупными посредническими операциями. Ни один из представителей местного посадского населения не являлся членом гостиной или суконной сотен, не говоря уж о корпорации гостей. В 1630-х годах самым богатым в городе среди «простолюдинов» считался торговый человек Кузьма Щепкин; его «животы», то есть имущество, были оценены в 500 рублей.

Перекупкой товаров в Самаре занимались приезжие купцы-промышленники – гости Светешниковы и Никитниковы из Ярославля, Задорины из Нижнего Новгорода и другие. В 1676 году воевода Александр Шель сообщал: «…в прошлых… и в нынешних годах те купчины приедучи на Самару продавала всякие товары: киндяки, шелк, сафьяны, выбойки, соль, а пошлины в нашего великого государя казну с тех товаров и с продажной соли не платили, учинились сильны». Вряд ли все эти товары могли понадобиться самарцам, скорее всего сделки между собой совершали транзитные купцы. Оживленная торговля шла на самой волжской пристани, сначала в Самарском урочище, а с середины XVII века, когда Волга переменила прежнее русло, непосредственно под Самарой. За городскими укреплениями был устроен еще один торг – с кочевниками. Калмыков и ногаев боялись допускать в город, поэтому место торга им определили «за дальними надолбами», на северо-восточной окраине, где-то в районе современной Самарской площади. Торговля «яицкими» товарами также проводилась вне стен городка, на заставе в «Осинниках», на «пропуске с Яика рыбного и икряного промыслу».

Самарскую крепость, таким образом, окружали несколько застав и торговых мест, где и совершалось большинство торговых и посреднических операций. В самом городке небольшой торг разрешался за стенами крепости-детинца, на торговой площади посада.

ТОРГОВАЯ, ЩЕПЕТИЛЬНАЯ, КАЗАНСКАЯ, ПШЕНИЧНАЯ, ХЛЕБНАЯ

На слайде представлен фрагмент Геометрического плана Самары 1804 г.

Самая древняя площадь возникла в год основания Самарской крепости и за время своего существования сменила несколько названий: Торговая, Щепетильная, Казанская, Пшеничная и, наконец, Хлебная.

От нее впоследствии начиналось несколько улиц. Среди них Преображенская (современная улица Водников), Казанская (Алексея Толстого), Вознесенская (Степана Разина); с другой стороны – Журавлевский спуск к реке Самара (ныне - Понтонный переулок), Набережная реки Самары (ныне не существует).

Как минимум до 1670 года эта площадь являлась центром города и носила название Торговой.

Затем она стала называться Щепетильной площадью. Здесь самарские купцы торговали «щепетильным» товаром (товаром для модниц и щеголей), привезенным со знаменитой в то время Макарьевской ярмарки.

Именно на этой площади был построен первый каменный дом в Самаре. На древнейшей площади Самары в 1856 году в доме Волкова (напротив Спасо-Преображенской церкви) была открыта мужская гимназия № 1, которая находилась здесь до 1861 года. А 4 декабря 1861 года на средства мещанина И.Н. Елфимова около наплавного моста через реку Самару были установлены столбы с тремя фонарями для освещения Хлебной площади.

На площади и вблизи нее всегда селились купцы и знатные люди.

ХРАМЫ ХЛЕБНОЙ ПЛОЩАДИ

На слайде представлены фотографии XIX в. храмов Хлебной площади: собор во имя Казанской иконы Божией Матери, церковь Смоленской иконы Божией Матери и церковь Спаса Преображения.

В XIX веке старая Хлебная площадь украшалась сразу тремя церквами. На площади располагались кафедральные соборы уездной Самары. До 1744 года им была деревянная церковь во имя Николая Чудотворца, построенная на берегу реки Самары. В 1744 году на восточной стороне Щепетильной площади была построена церковь во имя Казанской иконы Божией Матери, ставшая новым кафедральным собором города. После этого площадь и начинавшаяся от нее Дворянская улица (ныне Алексея Толстого) получили название Казанских. Казанская церковь была кафедральным собором до 1847 года.

Таким образом, на площади с одной стороны стоял один из старейших храмов Самары – храм Казанской Божьей Матери, служивший прежде кафедральным собором, с другой – выделялась своей красотой старейшая в городе Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1685 году на месте упраздненного в 1764 году Спасо-Преображенского женского монастыря. О древности церкви свидетельствовал цоколь храма, в котором были применены цельные каменные глыбы, какие позднее на постройку не употребляли. Эта уникальная достопримечательность была уничтожена в 1952 году в связи с устройством подезда к новому автогужевому мосту через реку Самару, вступившему в строй в 1954 году.

В 1868-1873 годах рядом со Спасо-Преображенской церковью была построена в греческом стиле церковь Смоленской Божьей Матери, в которой размещалась икона Смоленской Божьей Матери, привезенная по преданию из Персии.

ВИДЫ ХЛЕБНОЙ ПЛОЩАДИ

На слайде представлены фотографии XIX в. видов Хлебной площади: собор во имя Казанской иконы Божией Матери, вид на церковь Смоленской Божьей Матери и стрелку рек Волги и Самары, вид Хлебной площади перед собоом во имя Казанской иконы Божией Матери, начало Казанской улицы.

ХЛЕБНАЯ ТОРГОВЛЯ

На слайде представлены вид Хлебной площади перед церковью Смоленской Божьей Матери и вид Полицейской площади со стороны реки Самары.

Во второй половине XIX - начале XX веков в майские дни от самарских причалов одно за другим отправлялись суда с волжским зерном. Самарский хлеб был ходовым товаром и высоко ценился не только в России, но и за ее пределами. В иные урожайные годы губерния отправляла за границу до 50 миллионов пудов отборного зерна, а также муку, горох, гречку, различные крупы.

Известный историк и городской голова Петр Владимирович Алабин писал, что именно хлебная торговля сделала Самару крупным городом.

Хлебной столицей Самара стала не сразу. Поначалу главным товаром губернии было сало. Российские жиры высоко ценились в мире. Их отправляли за границу до трех миллионов пудов в год, и более миллиона пудов давала Самарская губерния. Однако с развитием судоходства приоритеты в торговле начали меняться: Самара во все большем количестве стала продавать хлеб. Его везли к городским пристаням не только из ближних уездов, но и из соседних губерний. Порой на переправе через реку Самарку выстраивались длинные вереницы подвод, груженых зерном. Хлебная торговля не прекращалась и в зимнее время, и нередко шла прямо на льду у прибрежных амбаров.

Хлебная площадь была главной торговой площадью, где со стародавних времен шла бойкая торговля. Хлебная площадь была центром торговли главнейшим продуктом Самарского края — хлебом и, в особенности – пшеницей. Отлогий спуск вел с площади на понтонный самарский мост, через который шла дорога в засамарские и приуральские степи, служившие местами главного производства самарской пшеницы. Подвоз хлеба на самарский рынок продолжался круглый год, но в особенности усиливался осенью и зимой. В это время Хлебная площадь и прилегающие к ней местности день и ночь сплошь были запружены народом, по мосту происходило такое усиленное движение, что едущим из города иногда приходилось ждать очереди для проезда по два-три часа. Так, например, осенью 1883 года ежедневно следовало через мост до 19 тысяч пеших и верховых. Хлеб доставлялся на лошадях и волах, но нередко здесь можно видеть и верблюдов, на которых привозили пшеницу из района Уральского войска. Зерно поступало в Самару и из других хлеборобных районов, по преимуществу с востока и юго-востока от нее. Везли его по железной дороге и по воде, в небольших баржах.

С Волги Самара представлялась крупным торговым городом с бойкой и интенсивной жизнью. За Струковским садом тянулись пристани для пассажирских и грузовых пароходов, на которых стояло множество различных судов, пришвартованных один к другому. Напротив пристаней на обширных площадках располагались товарные склады, обнесенные высоким забором. Далее за пароходными пристанями до самой Самарки тянулся длинный ряд барж и мелких судов. Нагруженные волжским зерном пароходы и баржи отправлялись в порты Каспия, Азова, Балтики. Первая пристань была открыта в 1600 году. Тогда еще по Волге ходили суда, движимые с помощью бурлаков. В одном из описаний судоходства того времени говорилось: «Сбыт продуктов края совершался по Волге исключительно в судах, ходивших под парусами, сплавом или бечевою…».

Самара превратилась в центр хлебной торговли и мукомольной промышленности. Появились крупные паровые мельницы вблизи Волги и за рекой Самаркой – Журавлева, Субботина, Бобермана, Башкирова, Соколова.

Река Самара вскрывалась на две недели раньше Волги. Ледоход непродолжительный: менее суток. Это связано с тем, что в верховьях реки построили много плотин. Талые воды через каждую из них спускали постепенно, по мере накопления. В средней же части реки, равнинной и извилистой, течение прибивало лёд к берегам. Так что ледоход наблюдался лишь в устье на протяжении пяти вёрст. Таким образом, если суда зимовали на реке Самаре, можно было сразу ставить их под погрузку. А как только очищалась от льда сама Волга, отправлять в рейс. Обычно это происходило в первой половине апреля, когда верховые суда только спускались к городу Самаре.

Местные купцы умело пользовались тем, что река Самарка вскрывалась раньше Волги. Зимовавшие в самарском затоне суда начинали грузить заранее, и как только Волга освобождалась ото льда, они уходили вверх по реке с грузом хлеба. Их суда делали за навигацию до Рыбинска на два-три рейса больше, чем другие. Весенний хлеб стоил дороже.

Везти зерно со всей округи в Самару стало выгодно. Его стало поступать так много, что потребовались новые крупные емкости для хранения. В 1914 году в Самаре началось строительство крупнейшего на Волге элеватора. Его возведению не смогла помешать даже Первая мировая война. Элеватор надолго обеспечил Самаре славу крупного хлебоперевалочного центра Поволжья.

Мельницы работали круглый год и останавливались, как правило, только для кратковременного ремонта

Куплю и продажу зерна можно было наблюдать на Хлебной площади. Подойдет мельничный приказчик к подводе, просунет руку вглубь полога с пшеницей (крестьяне в те времена возили зерно не в мешках, а насыпью в расстеленный на сани полог, который крепко увязывали веревками), возьмет из средины воза горсть зерна, слегка поиграет им на ладони, словно пытается определить его вес, и скажет: «Почем просишь, любезный?» - «По полтиннику хочу», - отвечает хозяин. «Больше тридцать двух дать нельзя», - важно, словно для себя, промолвит приказчик. «Как нельзя? За такую-то пшеницу – зерно к зерну! Посмотри, какая сухая!» И тут же достает горсть зерна, пытаясь доказать свою правоту. Но приказчик не смотрит – он видел: пшеница замечательная, и притом белотурка. Делает вид, что собирается двигаться дальше, и делает шаг в сторону. «Сорок!» - кричит мужичок, боясь упустить покупателя. И тут приказчик, повернувшись к нему, как бы идя ему навстречу, скажет: «Ну, вот что, тридцать восемь». И, чувствуя согласие собеседника, добавляет: «А сколько ее у тебя?». «Чилякин мерил – пудов тридцать будет», - отвечает тот. «Вези за двадцать пять». И, не дожидаясь согласия, пишет записку на мельницу.

А «любезный» рад. Кончилась его стоверстная зимняя дорога.

Зерно, переработанное в муку, давало хлебопромышленникам раз в пять больше прибыли. Поэтому мукомольная промышленность в губернии развивалась стремительными темпами. К 1910 году под Самарой действовало почти 5 тысяч мельниц. Свыше ста из них считались промышленными — работали с помощью электричества или пара. Самарские мукомолы производили муку самых ходовых сортов: крупчатку, первач, другач, подрукавную, и прочие, различавшиеся тонкостью помола и наличием отрубных примесей. Больше всего ценилась мука из «белотурки» — сильной пшеницы местной селекции. В 1908 году на мельницах Самарского уезда было переработано 42 миллиона пудов зерна. Такого количества продукта номер один не давал ни один город Поволжья.

БЕРЕГ РЕКИ САМАРЫ У ХЛЕБНОЙ ПЛОЩАДИ

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков: хлебные амбары на берегу реки Самары, вид на плашкоутный мост через реку Самару и мельницу Соколовых в районе Хлебной площади.

Хранилось зерно в огромных деревянных амбарах, построенных в ряд вдоль крутого берега реки Самарки. Этот факт был первым признаком хлебной коммерции и свидетельством того, что река Самара была доступной для прохода барж к хлебным амбарам. Но сначала река оставалась несудоходной и баржи к хлебным амбарам подходили только по высокой воде, то есть только в половодье. Затем русло реки было углублено и баржи стали ходить всю навигацию.

Петр Владимирович Алабин так описывал берега Волги и Самары и строение амбаров:

«Купленный хлеб ссыпают в амбары, сортируя его по качествам и иногда сдабривая один сорт хлеба - низший другим - высшим. У некоторых торговцев амбары каменные или деревянные, предназначенные для ссыпки хлеба, имеются при их домах. Многие же торговцы имеют свои на берегу Волги и р. Самары, либо нанимают таковые амбары у их владельцев и у города. Наибольшее число амбаров устроено у р. Самары. Они, сплошною стеною, как бы одевают ея правый берег, по всему протяжению города.

Амбары эти имеют особенного рода архитектуру и различные приспособления, в видах удобнейшей их засыпки и выгрузки на суда. Здесь под крутым берегом реки хлебные амбары вытянуты, большею частью, в одну линию и только на так называемой стрелке, ближе к устью р. Самары, они не примыкают к круче берега, а выстроены в несколько рядов. Амбары жмутся друг к другу, дорожа местом на берегу реки - самым удобным для грузки; к берегу они прислоняются для удобнейшей засыпки их, производящейся сверху, прямо с возов, которые подъезжают к верхним дверям амбара по помосту, перекинутому к амбару с крутизны берега. Все амбары деревянные; многие построены из леса с разломанных барок, некоторые покрыты железом, большинство— крыты тесом. В сороковых годах существовал между этими амбарами каменный, но он не выдержал давления на его стены лежавшего в нем хлеба и развалился, при чем было до смерти задавлено несколько человек. Основанием амбаров служат деревянные, часто врытые в землю, хорошо осмоленные и обожженные стулья и кряжи. Основания многих амбаров затопляются разливом р. Самары, в весеннее половодье. Каждый амбар, большею частью, шириною от 3 до 4 сажень, длиною от 5 до 7 сажень и вышиною до крыши от 4 до 6 сажень. Срубы, составляющие стены амбара, связаны между собою несколькими цельными балками, выходящими с обеих сторон наружу и продетыми в концах твердыми деревянными клиньями, с тем чтобы хлеб, лежащий в амбарах, не мог распереть его стен. В таких амбарах хлеб и в том числе высших сортов пшеница отлично сохраняется, не теряя своего цвета и следовательно наружных признаков хорошего качества. Каждый такой амбар вмещает от 80 до 100 тысяч пуд хлеба и стоит: собственно постройки от 500 до 1500 р., а с местом от 2500 до 3000 р. Ценность амбара зависит от устройства самаго здания, от удобств ссыпки в него хлеба и выгрузки такового на суда, а равно от места нахождения амбара в большем или меньшем расстоянии от берега и степени других его удобств. Амбар от амбара в расстоянии двух—трех сажен. Ряд амбаров на берегу р. Самары и группа их на стрелке своею скученностью представляют большую опасность от огня. В случае несчастия, особенно при ветре, человеческие усилия, в настоящее время, не спасут их, и несчастие, могущее их постигнуть, будет крайне опасным всему городу, тем более что доселе не предпринято ни городом, ни хлебными торговцами никаких специальных мер против возможности такого бедствия. Например, нет особого отделения пожарной команды у самых амбаров; нет паровой пожарной. трубы, которая одна могла бы оказать большую помощь в случае несчастия с ними. Городом принята одна только мера предосторожности для охранения амбаров от огня — это воспрещение курить близь них и имеется при них постоянный караул.

В те амбары, которые примкнуты к берегу и соединены с гребнем его помостами, хлеб подвозят на лошадях, а к амбарам, стоящим на отлете, приделаны наружные лестницы, по которым хлеб вносят до верхних дверей в мешках или подают людьми, стоящими на ступеньках лестницы и передающими друг другу железную меру с хлебом. Привезенный к амбару хлеб сперва высыпают в весовую кадь, а из нее высыпают в амбар».

В амбарах хлеб хранился до начала весенней навигации. К этому времени с близлежащих губерний в Самару стекалась огромная армия рабочих, которая жила на открытом воздухе вдоль берега Самарки и на Хлебной площади, именуемой в народе «вшивым толчком». Как только Самарка освобождалась ото льда, по всей пристани начиналась усиленная погрузка хлеба. Из амбара провеянную пшеницу насыпали в мешки и вручную переносили на баржи, загружая подпалубные помещения.

Загружались амбары и сверху, когда зерно поступало от крестьян и ссыпалось через верхние двери, и снизу, при разгрузке хлебных барж. В дальнейшем, внизу, вдоль склона, к амбарам до соколовской мельницы и дальше проложили железнодорожную ветку. Стало возможным подвозить зерно к амбарам и отвозить его на мельницы по железной дороге. На некоторых мельницах для хранения зерна использовались другие помещения.

В начале ХХ века на том же месте у реки Самарки были построены крупные государственные хлебные элеваторы – сначала старый, обитый снаружи серым, по-видимому, оцинкованным железом, а затем, в 1916 году, и новый. Соколовская мельница, как и многие другие, в комплексе с основным корпусом, где производился размол зерна, имела свой небольшой элеватор. На элеваторе зерно не только лучше сохранялось, но и очищалось от всяких примесей. Отходы от такой очистки, состоящие из семян сорных трав (кукола) и битого зерна, охотно покупались населением для кормления кур. Амбары становились не нужны. Некоторое время их использовали для других целей, а потом постепенно сломали.

ПОГРУЗКА ХЛЕБА

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков погрузки хлеба.

П.В. Алабин так описывал отгрузку хлеба: «Грузка хлеба оживляет Самарский берег, представляющий происходящею на нем деятельностью близкое подобие муравейника. На пристани, у амбаров, в иной день работают одновременно более 7000 человек (*). Поденная цена работы в эти дни удваивается, утраивается, а иногда более, чем учетверяется против обыкновенной. Так, например, в настоящем 1876 году, на страстной неделе, поденная плата доходила до 1 р. 75 к. Большею частью рабочие формируются в артели и берут за грузку плату с 1000 пуд. Плата эта варьируется не только каждый год, но иногда по нескольку раз в одну грузку, от различных обстоятельств. В 1854 году за погрузку тысячи пуд брали от 3 до 3 р. 50 к.; в 1869 за грузку из ближних амбаров брали с тысячи по 3 р. из дальних - 4 р.; в 1875 году от 3 до 4-х р. с тысячи, а в этом году хотя рядчики и взялись грузить по 6 р. за тысячу, но устоять не могли - и хлеботорговцы, не желая их конечного разорения и остановки в работе, вынуждены были счесть условия, с ними сделанные, недействительными и рассчитывать их рабочих по существовавшей цене поденной работы. Таким образом, если в обыкновенное время, в среднем выводе, погрузка в 1000 пуд стоит 4 руб., следовательно 2/5 коп. с пуда, то в этом году погрузка того же пуда стоит без малого копейка, так как один человек может перенести до 200 пуд в день, а получает он за эту работу до 1 р. 75 к. в день.

Грузка хлеба на пристани привлекает не только мужское и женское мещанское население города и значительное число крестьян окрестных деревень и даже из довольно отдаленных от Самары мест Симбирской губернии, но увлекает не малую часть постоянной прислуги местных жителей: их дворников, кучеров, кухарок, прачек и тому подобных; мало того, бывают годы, как настоящий, когда эта тяжелая работа соблазняет хорошим за нее вознаграждением многих служащих по вольному найму в различных присутственных местах и казенных учреждениях. Оживлению грузки много способствуют почти обыкновенные здесь в это время красные дни; отсутствие жары, комаров и мошек— этих бичей степного работника в летнее время и, наконец, спешность самой работы. Спешность эта происходит от стремления хлеботорговцев, особенно тех, чьи амбары ближе к воде и потопляются при ее прибыли, успеть погрузить в суда хлеб прежде, чем произойдет подтоп амбаров, вообще же от стремления всех торговцев погрузить в суда хлеб прежде, чем Волга окончательно очистится ото льда, с тем, чтобы при первой возможности пуститься в путь, т. е. воспользоваться всеми преимуществами Самарской пристани, о которых нами было уже говорено выше, и успеть сделать, таким образом, к Рыбинску так называемый первый рейс, самый выгодный для торговцев. Чтобы воспользоваться этим рейсом, надо выйти на Волгу не позже первой половины апреля: тогда только караван поспеет во время к Рыбинску и хлеб может попасть в Петербург в августе того же года».

Погрузка производилась с лихорадочной поспешностью, в которой принимали участие тысячи рабочих-грузчиков.

Вот как описывал рабочий день на самарских пристанях журнал «Самарец»: «Безо всякой видимой команды рабочие отряды движутся совершенно правильно, как солдаты на ученье. Непрерывной вереницей… все одинаково нагнувшись под одинаковой ношей, лежащей на их спинах, — они движутся, тяжело ступая по зыблющимся под их ногами мостикам, вступают на борту, маршируют вдоль ее палубы до люка, высыпают там мешки и теперь, выпрямившись, скорым шагом возвращаются по другим мостикам опять к амбару…».

И этот бесконечный конвейер не прекращался в течение всего навигационного периода. А вечерами эта натруженная, изможденная многолюдная толпа набивалась в выходящие на Хлебную площадь грязные и тесные кабачки и торговые лавчонки с неприхотливыми сестными закусками, чтобы от тоски и безысходности предаться мимолетному разгулу и увеселению, пропить свои 70-75 копеек, заработанные за день непосильным, каторжным трудом.

ПОЛИЦЕЙСКАЯ ПЛОЩАДЬ

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков: Лишин (Александровский) сквер, здание полицейского управления, вид Полицейской площади со стороны реки Самары.

Современная Хлебная площадь раньше называлась Полицейской. Площадь также сменила несколько названий: Вшивый базар, Верхний базар, Полицейская площадь, Милицейская площадь, Хлебная площадь. В конце ХIХ века по проекту самарского архитектора А.А.Щербачева была построена первая в городе пожарно-полицейская часть. В простонародье ее называли «пожаркой». После Октябрьской революции она получила название Милицейской.

Полицейскую площадь ранее украшал «Лишин сквер» (Александровский сквер). Здесь же было построено первое здание пожарно-полицейской части с каланчой, в котором и сейчас располагается пожарная часть.

Лишин сквер начинался от старой Театральной площади, где потом была построена биржа. Он был зажат между Вознесенской и Казанской улицами. Еще в 50-е годы XVIII века на месте бывшего крепостного вала рядом с Хлебной площадью образовался небольшой перелесок, который горожане называли «козьим» садиком. Земля здесь принадлежала дворянам Прохоровым, а за садиком следил их оброчный крестьянин Михаил Иванов Ваулин, выжига и плут. Ваулин за плату предлагал местным жителям выпускать домашних животных на пастбище в сад, отсюда и пошло первое название сада – «козий». Несколько поколений Ваулиных умело вели дело и укрывали от Прохоровых часть денег, поступающих за аренду этих пастбищ. В 1805 году Ваулины сколотили немалый капитал, с успехом выплатили откуп и перевелись всей семьей в разряд «вольных хлебопашцев». К концу века Ваулины стали заметными спекулянтами, сдавая земли в Новоузенском уезде в субаренду.

В течение первой половины XIX века садом практически никто не занимался. Сад переходил из рук в руки, а в 1840 году был безвозмездно передан в распоряжение городничего, что практически означало разрушение и уничтожение садика при попустительстве властей. Известный общественный деятель И. А. Второв, служивший в то время в Самаре уездным судьей, отмечал в своих воспоминаниях: «…Городничий книг никаких не читал, был грубым невеждой, распродавал городские земли налево и направо… Квартальным же надзирателем служил приятель его Дмитриев – невежда, пьяный и подлейший человек». Но погибнуть саду все-таки не дали. После придания Самаре губернского статуса по конформированному в ноябре 1853 года новому плану города на месте козьего сада планировалось разбить «культурный сквер».

Организацию дела доверили местному садоводу-энтузиасту С. С. Лошкареву, который наводнил бесконечными письмами строительную комиссию архитектора Мейснера с просьбой разрешить ему заняться озеленением «по новым научным канонам». Он высадил в саду «в английском стиле» 200 лип и 1100 других деревьев, а ограду, в надежде уйти от податей, за свой счет поставил помещик Обухов. Но деревья уже на следующий год погибли, а Лошкарев от расстройства «слег от сердечной болезни».

Самарский городской голова П. В. Алабин так писал о печальных результатах работы Лошкарева: «Деревья хилели и сохли на несоответствующей почве; скот со всех сторон забирался в сад и губил растения; надлежащего присмотра за этим садом не было и он был готов совсем погибнуть…»

Несмотря на все неудачи, умирающему саду, вследствие предложения министра внутренних дел от 8 июля 1867 года, был присвоен официальный статус «городского общественного сада».

Наконец, перст судьбы послал старому злосчастному козьему саду, читайте будущему «культурному», полковника Ивана Андреевича Лишина, командира 68 резервного батальона и страстного «любителя растительности». Известно, что Иван Андреевич активно занимался сельским хозяйством на степном участке своей супруги в Николаевском уезде. Причем все его занятия по земледелию были направлены лишь на «подачу заразительного примера сельским обывателям как нужно вести хозяйство в степи». Полковник даже написал «доходчивым языком» две объемных книги с иллюстрациями по сельскому хозяйству для сельчан – «Сельский грамотей» и «Земское дело».

Помимо этого Лишин был настоящим героем и гордостью молодого губернского города. Имел ордена: Анны 4 степени с надписью «за храбрость», Анны 3 степени, Станислава 2 степени, святого Владимира 4 степени, сербские и румынские ордена. Его батальон много раз спасал Самару от пожаров.

Первым делом Лишин завез в козий сад 28 огромных подвод чернозема от Семейкинского тракта, а также закупил 34 пуда удобрений. Только после этого приступил к посадке 1080 саженцев сосны, клена и осины. По плану Лишина было выстроено пять круговых аллей со скамейками и небольшой клумбой в центре. Чтобы угодить руководителю строительной комиссии А. Мейснеру, любителю английской ландшафтной культуры, Лишин разбил английский цветник и установил 14 цветочных трельяжей по всем новым аллеям.

Вскоре сад обнесли новой деревянной решеткой и построили двухэтажный деревянный вокзал-гостиницу с рестораном на месте будущей Биржи. Летом с середины 70-х г. г. сад был переполнен гуляющими и в беседке поодаль от «вокзала» играл струнный оркестр «бальной музыки» под управлением капельмейстера Соколова. Зимой здесь заливали каток и организовывали теплушку с продажей горячего чая.

Совсем по-другому об Александровском саде в 1884 году писал казанский «турист-путешественник» С. Монастырский в своем «Спутнике по Волге»: «Другой общественный сад в Самаре – Александровский, тоже с рестораном; по вечерам переполнен разнузданными хлыщами, ловеласами и дамами известного сорта».

Вплоть до середины 80-х г. г. XIX века сад официально называли Лишиным сквером и только после гибели Александра II переименовали в Александровский сад, который наряду со Струковским, долгое время оставался культурным центром города. На аллеях Александровского садика, издавна собирались торговцы, покупатели, перекупщики, совершавшие самые разнообразные сделки. Хотя газетчики и рядовые жители так и продолжали именовать сад «козьим».

Городские расходы на Александровский сад были совсем небольшими и это понятно. Сад в 1911 году занимал площадь всего в 1 десятину 710 квадратных саженей. Эффективное управление Садовой комиссией и заведующими садом (в разное время ими были Н. С. Арефьев и П. И. Пензин) позволило с успехом покрывать любые расходы на содержание этого сада.

Основная прибыль Управы шла от сдачи помещений в аренду и финансовых поступлений от заезжих гастролеров. В Александровском саду выступали в основном акробаты и фокусники. Например, в 1892 году здесь с успехом выступила знаменитая по тем временам акробатическая труппа Изабеллы Орсини.

Единственной проблемой для Александровского сада, как и для всего города, было засилье бездомных собак. «Самарская газета» отмечала в 1886 году: «Несмотря на заявления городского головы о том, что собаки без ошейников и намордников будут признаваемы бродячими, и как таковые обречены на смерть, псов в Самаре множество. Быть укушенным или иметь удовольствие видеть разорванное платье собачьими зубами – легко. Есть местности положительно опасные в ночное время от собачьих стай, например, наш козий садик…».

Сейчас, к сожалению, мы можем увидеть лишь маленький кусок старого Александровского сада на Хлебной площади, в центре которого стоит памятник Дзержинскому. Во время войны здесь начали строительство известного всем «бункера Берии», вход в который до сих пор можно найти по улице Степана Разина.

БИРЖА И ПОЖАРНАЯ ЧАСТЬ

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков: здание биржи и первой пожарной части на Полицейской площади.

Современная Хлебная площадь стала преемницей первой Хлебной площади и не потеряла своей былой славы и назначения. Здесь находился один из самых больших элеваторов Поволжья, хранивший и перерабатывавший огромные запасы самарского хлеба. Это был первый и крупный в России и Европе экспериментальный элеватор в стиле промышленного рационального модерна 1916 г. постройки.

Интересы купцов представляли комитеты мануфактур, купеческие управы, общества заводчиков и фабрикантов, а также биржевые общества и биржевые комитеты. Члены последнего выступили инициаторами создания в Самаре торговой биржи.

Первый раз биржу в Самаре учредили в 1869 году. Устав ее был высочайше утвержден Александром II. Но в Самаре биржевое дело тогда не привилось — купцы предпочитали договариваться на пристани или в кабаках. И только в 1893 году, спустя 24 года, было принято постановление - биржу все-таки учредить. Происходило это так: 350 богатых самарцев получили приглашение прибыть 8 марта «в шестом с половиною часу вечера на частное совещание для обсуждения вопроса о Самарской бирже» в Управу Городского Головы. Постановили биржу учредить, так как устав самарской биржи царем утвержден. Тут же избрали первый биржевой комитет. Арендовали для биржевых встреч воксал Александровского сада. Участники собрания заказали большой молебен по случаю открытия биржи. В том же году в кафедральном соборе первые биржевики дали присягу.

Позже губернская дума дала согласие на строительство здания для заседаний биржевого комитета. Рядом разместили пожарную часть и женскую гимназию — эти сооружения представляют собой единый архитектурный ансамбль. Место постройки было заранее предопределено, поскольку именно на Полицейской площади, чаще всего на аллеях Александровского садика, издавна собирались торговцы, покупатели, перекупщики, совершавшие самые разнообразные сделки.

Проект здания биржи был заказан самарскому архитектору, уже прославившемуся своими постройками, Александру Александровичу Щepбачеву. В 1898 году на Полицейской площади у Александровского сада и было завершено строительство собственного здания биржи. Здание биржи было построено в стиле классицизма, и это не случайно - классицизм выражал общественные вкусы времени, олицетворял стабильность, богатство. Это был универсальный, государственный стиль, импонирующий купечеству. Лоджия входа, фронтон, изящные колонны, рустованные стены отдаленно напоминают Московскую купеческую биржу, что на Ильинке.

Скромный деревянный фасад зодчий облачил в камень. Саму постройку превратил в цитадель в духе неоклассицизма: отделку выполняли в строгом соответствии с правилами образцовой «ордерной» системы с элементами эклектики. Главный вход

Центральная часть постройки, включающая операционный зал, - двухэтажная; боковые крылья, где размещались служебные помещения, - одноэтажные. Парадный вход в биржу «обыграли» портиком и четырьмя монументальными колоннами с пилонами по бокам.

Главным композиционным ядром сооружения стал центральный биржевой зал, созданный по подобию античных храмов. Хлебный зал отличался сложной схемой зонирования оконными проемами: свет в помещения проникал сквозь окна первого этажа южного фасада и сдвоенные оконные проемы верхнего яруса.

Устав самарской биржи предполагал совершение сделок по всем отраслям торговли, торгового судоходства и сельского хозяйства. На деле же биржа стала одноотраслевой, так как все виды сделок касались лишь продажи пшеницы и зерна. От того и во многих документах биржа фигурировала как «хлебная».

По сути, она представляла собой деловое учреждение, где проводилась канцелярская работа: здесь хранились бумаги, акты, векселя. Обороты были «миллионные». Требовалось не только подписать договор, но и заверить его юридически. Этим и объяснялось непременное присутствие на бирже экономистов и нотариуса.

На самой бирже агенты и маклеры собирали сведения о положении дел в сельском хозяйстве и видах на урожай, которые публиковались в специальных бюллетенях. На биржу приходили многие столичные и местные газеты, имелась справочная библиотека, был установлен телефон (один из первых в городе).

В здании биржи предусматривались помещения для маклеров, страховых служб. Имелась почта, были телеграф и буфет, но без горячительных напитков. Однако, несмотря на все удобства, даже комфорт, купцы нехотя шли к портику, продолжали собираться в Александровском садике у фонтана, а также в трактирах. Их было немало на Полицейской площади, и они оставались главным центром переговоров и сделок коммерсантов.

Несколько лет биржевые маклеры работали в здании, построенном Щербачевым. А после, когда маклеры потребовали обустройства внутри биржи зданий почты и канцелярии, биржевой комитет подал очередное прошение об увеличении площади. Руководить проектом стал архитектор Сергей Иванович Карягин. Площадь биржи он «нарастил» за счет дополнительных «пристроек».

Внешний вид фасадов здания не изменился. Биржа обрела большую площадь, но утратила задуманную Щербачёвым идеальную симметричность и величавость. Отреставрированную и «пополневшую» биржу после ремонта так и не открыли. Несмотря на это, в годы Первой мировой войны (вплоть до революции) торговая биржа продолжала функционировать.

Русско-японская война потребовала больших поставок зерна для армии. «Фуражное» зерно использовали для скотины, гужевого транспорта была тьма. Ну и плюс пшеница на муку людям. Во времена Первой мировой вновь потребовались огромные ресурсы. Возможно, хлебная биржа и рада была бы продолжить работу, но «буржуи» стали разбегаться. Пришла октябрьская революция и началась всеобщая национализация.

В годы Великой Отечественной войны здание биржи занял военкомат. Чуть позже в нем организовали военный госпиталь. После войны, в 1956 году, в бывшей «Хлебной бирже» размещалась больница №17 и третья городская поликлиника, а в декабре 2014 здание передали Самарской городской гериатрической больнице.

Также в 90-е годы XIX в. архитектору А.А. Щербачеву было поручено разработать проект каменного здания для 1-ой пожарной части с расположением на новом месте – Полицейской площади (ныне площадь Дзержинского) между Александровским садом и старым театром.

АРХИТЕКТУРА ОКРЕСТНОСТЕЙ ХЛЕБНОЙ ПЛОЩАДИ

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков: виды улицы Казанской (Алексея Толстого).

Самара никогда не следовала за дворянской культурой, особенно за избранным ею архитектурным стилем, якобы отражающим родовое благородство. Поэтому нет никаких оснований искать в Самаре подобные традиции в зодчестве и тем более укорять город за их отсутствие. Местное дворянство было малочисленно и экономически слабосильно. Не дворянству, а различным предпринимателям и купцам принадлежала практическая роль устройства жизни, культуры и бытового уклада города. В зоне старого города Самара хранит следы исторической самобытности прошлого облика Самары. Активность капитального строительства в уездной Самаре есть наглядное отражение экономического развития Самарского края. В 1839 году на улицах города стояли 1411 жилых домов, которые населяли 10 530 жителей. Впервые в истории Самары за относительно короткий (пятнадцатилетний) срок количество жилых домов и ее населения возросло в два раза. К этому времени территориальные пределы в застройке города были исчерпаны. Поэтому в 1840 году для Самары был составлен третий «геометрический» план. Новый план расширял город от рек Волги и Самары до положения нынешних улиц Братьев Коростелевых (в то время Полевой) и Ульяновской (тогда Садовой).

Строения с момента основания князем Григорием Засекиным крепости и практически до середины XIX века не сохранились. В 40-х годах XVIII столетия в Самаре уже никаких деревянных укреплений небыло, а земляная крепость-«замок» пришла в запустение. Так закончилась стопятидесятилетняя ратная сторожевая служба Самарского городка - Самары, первого русского города на луговой стороне Средней Волги.

Частые пожары уничтожили все деревянные строения старого города, только с середины XIX столетия стал формироваться современный его облик. Но, с другой стороны, пока Самара не становится центром огромной губернии, она мало кому интересна в архитектурном плане. Лишь 1851 год приносит в ее жизнь большие перемены: поднимаются ее политический и экономический статусы, а, следовательно, меняется и архитектурный облик города.

Практически до начала XIX века массово строились срубовые избы, а также обшитые тесом дома более состоятельных горожан. В первой половине XIX столетия Самара начала быстро разрастаться, а ее население значительно увеличилось. К этому времени в городе насчитывалось уже 1645 домов, в том числе 62 каменных, а население здесь составляло 14204 человека.

Довольно частые пожары привели к тому, что в городе стали появляться каменные сооружения. Так в 1840 г., после сильнейшего пожара, на городских улицах появились первые 17 построек из камня.

Впрочем, и после этого еще несколько десятков лет в самарской архитектуре каменные дома оставались скорее исключением, чем правилом. Неудивительно, что деревянный город по-прежнему очень часто горел. Пожаров «средних» размеров в городе случалось каждое лето по 10-15. Раз в несколько лет в Самаре обычно выгорал целиком какой-нибудь квартал.

В 1854 году за один день очередной большой пожар уничтожил 150 самых красивых домов в пяти кварталах древней прибрежной части старой Самары. Особый ущерб был нанесен основной тогда улице Преображенской (ныне Водников). Центр города начал перемещаться вверх по волжскому склону, на Казанскую (Алексея Толстого) улицу. Ее застройку представляли собой в основном деревянные дома. Только во второй половине XIX века улица стала застраиваться каменными домами.

На территории старой Хлебной площади были построены несколько храмов. Первые самарские православные храмы были деревянными и, к сожалению, не сохранились. Однако по рисункам, гравюрам и воспоминаниям средневековых путешественников можно констатировать, что возникли они почти одновременно с Самарской крепостью - в 1586 г.

Спасо-Преображенская церковь - старейшая в городе. Построена в 1685 году на территории упразднённого в 1764 году Спасо-Преображенского женского монастыря. В цоколе храма были использованы цельные каменные глыбы, что свидетельствует о древности храма.

Каменная Спасо-Преображенская церковь женского монастыря по монастырской описи 1764 года описана так: «каменная, двуглавая, длинны 10 сажень, ширины на 5,5 сажень, крыша на церкви деревянная. Колокольня каменная, осьмериковая с пятью колоколами». В архитектуре Спасо-Преображенской церкви все было крайне просто. Даже по фотографии несложно выявить главные составные элементы постройки: под куполом, в четверике, находилась собственно церковь, под колокольней- притвор, а в узком помещении между четвериком и колокольней размещалась трапезная. Подобная схема расположения церковных помещений являлась строительным каноном. Мастера, возводившие церковь, довольствовались самыми обычными и скромными средствами художественной выразительности. Фасады здания не несли никакого декора, они лишь расчленялись лопатками, соответствующими внутренним конструкциям стен. В 60-х гг. девятнадцатого века храм перестраивался. После этой реконструкции западный фасад принял вид построек классицизма.

Следующий этап культового строительства Самары приходился на 1830-1840-е гг. В это время Самара относилась к Симбирской губернии и была небольшим уездным городом, почти сплошь застроенным деревянными домами. В этот период в городе находилось две каменные церкви - Во имя Казанской Божьей матери с приделом Николая Чудотворца и Преображения господня с приделом Благовещения божьей матери - и одна деревянная церковь - Во имя Вознесения Господня с приделом архангела Михаила.

Храм во имя Казанской иконы Божией матери был построен в характерном для той эпохи стиле - восьмерик на четверике. В дальнейшем храм претерпевал различные изменения и перестройки, хотя и с сохранением наружного вида. Сначала храм соединили деревянным коридором с отдельно стоящей колокольней, в 1835 году была значительно расширена трапеза, а придел во имя святителя Николая был удлинён к западу, в результате колокольня вошла в состав церковного здания. В 1856 году (по другим данным в 1859 - 1860) колокольня была разобрана до половины, затем перестроена заново с одним дополнительным ярусом, став значительно изящнее и достигнув высоты в 18 саженей. Также она получила новую восьмериковую звонницу. В 1864 - 1867 годах был построен правый придел храма, освящённый 29 января 1867 года в честь Сретения Господня. Спонсором строительства выступил ктитор храма, купец I гильдии, почётный гражданин И.М. Плешанов. При строительстве фундамента было обнаружено множество человеческих костей с бывшего некогда при церкви кладбища - одного из первых кладбищ Самары. В конце 1860-х западный фасад здания был переделан в стиле классицизма. К стапятидесятилетнему юбилею в храме был устроен новый иконостас. Более 40 лет бывший ктитором собора самарский купец и благотворитель. И.М. Плешанов пожертвовал на престол, купленное в Москве ценное серебряное с позолотой чеканное одеяние, выполненное ювелирной фирмой Овчинникова. В той же фирме купец А. А. Субботин приобрёл и пожертвовал храму изготовленные из позолоченного серебра потир и семисвечник с семью лампадами.

Снизу эта церковь четырехугольная, потом осмигранная, с таковою же колокольней на паперти. Церковь вышиною 11 саженей. В ней сохранились две древние иконы: одна Спаса нерукотворенного, писанная в 1688 году, в Симбирске, иконографом Иваном Семионовым, другая - образъ Смоленской Божией Матери, по преданию, вынесенный из Персии. Образ этот чтится чудотворным и во имя его воздвигнут, в 1868 - 73 годах, у Преображенской церкви особый каменный храм, по образцу греческой церкви в Санкт-Петербурге. В 1873 г. рядом выстроили новую Смоленскую церковь, которая сделалась главным приходским храмом. С ее появлением у прихожан Преображенской церкви стало два храма. Основные богослужения проходили в Смоленской церкви, в Преображенской служили лишь ранние обедни летом.

Строительство нового обширного здания было вызвано теснотой и ветхостью Преображенской церкви, а также желанием самарцев создать достойный храм в честь благоговейно чтимой иконы Божией Матери Смоленской.

Протоирей Иван Алексеевич Веселицкий, много путешествовавший по святым местам России, выбрал в качестве образца для Смоленской церкви петербургскую греческую церковь архитектора Р.И. Кузьмина (не сохранилась). Церковь поразила его гармонией архитектурных форм, плавностью силуэта, величием византийских куполов. Смоленская церковь повторила свой петербургский прототип. Внешне они отличались друг от друга лишь колокольнями: в петербургской церкви вместо нее над входом помещалась изящная звонница, а у Смоленского храма — массивная, многоярусная четвериковая башня.

Однокупольный храм был построен в «подлинно византийском стиле». В его сооружении использовались конструктивные приемы и декоративные мотивы византийской архитектуры VI - XI века: пологий главный купол и боковые полукупола - конхи, перекрывающие гранёные выступы, примыкавшие к центральному зданию церкви. Также характерными для византийской архитектуры были и аркады. Церковь трёхпридельная с большим световым барабаном.

Церковь Смоленской Божией Матери была сооружена на добровольные приношения, преимущественно собранные церковным попечителем купцом П.Г. Барановым.

Храм строился с 1868 г. по 1873 г. на средства прихожан. Первыми строителями и благотворителями храма были протоирей И.А. Веселицкий (умер в 1870 г.), купцы П.Г. Баранов и М.П. Коренев. Крупные пожертвования внесли потомственные почетные граждане П.М.Журавлев, Ф.И.Никонов, И.А. Бахарев - (ктитор церкви).

В 1875 г. в церкви устроили амосовские печи и она стала теплой. Год спустя построили колокольню и оборудовали нижний храм, освященный 17.11.1876 г. во имя Рождества Христа Спасителя. В зимнее время в нем служили ранние литургии. Иконостас нижнего храма был установлен на средства Ф.И.Никонова. В 1879 г. живописец Я.И.Ручкин расписал стены храма фресками.

В 1877-78 гг. под церковную ограду было выделено 295 кв. саж. земли за счет Хлебной площади, после чего устроили новую ограду. В северо-восточном углу ограды появилась каменная часовня, в которой продавались книги Священного Писания и свечи.

Из Преображенской церкви сюда перенесли древние образы Спаса Нерукотворного и Божией Матери Смоленской. Их установили возле иконостаса на особых возвышениях. Для иконы Спаса Нерукотворного на средства купцов Д.С.Печерского и С.У.Субботина сделали серебряную ризу с вызолоченным венцом. Риза иконы Смоленской Божией Матери была еще более богатой: имела корону, украшенную жемчугом, алмазами и бриллиантами. Купец В.Е.Буреев заказал ее в московской ювелирной фирме Овчинникова. 28.07.1877 г. ко дню празднования иконы Смоленской Божией матери она была возложена на икону. В начале 90-х гг. XIX в. в верхнем храме установили новый иконостас. Он был изготовлен самарским мастером Павлом Федоровичем Бычковым по эскизам архитектора А.А.Щербачева. Иконы для него написал московский живописец Соколов. Старый иконостас перенесли в летнюю церковь Сергия Радонежского в садах, приписанную к Преображенской церкви.

В конце 20-х гг. XX в. Смоленскую церковь закрыли и передали заводу «Автотрактородеталь» (ныне завод клапанов). В ней разместили монтажную мастерскую. В 1952 г. здание церкви постигла участь Преображенской церкви. Она была снесена для строительства дороги к мосту через р. Самару.

ОСОБЕННОСТИ АРХИТЕКТУРЫ

На слайде представлены фотографии конца XIX - начала XX веков: виды улицы Казанской (Алексея Толстого).

Вышедший в 1862 году справочник-путеводитель «Волга от Твери до Астрахани» отмечал, что Самара отличалась от других поволжских городов широкими и правильными улицами с домами небольших размеров. Составители справочника отмечали, что столица губернии больше всего внешностью своей напоминает деревню, «но деревню благоустроенную». Казанская улица оставалась центральной почти до конца столетия, когда деловая и представительская Самара стала обживать Дворянскую (Куйбышева) улицу.

Свои состояния самарские купцы зарабатывали торговлей хлебом. На эти средства они строили себе роскошные особняки, часто приглашая именитых архитекторов. На улице Алексея Толстого (Казанской) сохранилось немало таких особняков. Сама улица, берущая начало от старой Хлебной площади и проходящая мимо новой, несколько раз меняла свое название. Сначала она именовалась Большой (так как считалась главной улицей города), затем непродолжительное время – Дворянской (потому что здесь селились именитые и богатые жители Самары), потом – Казанской, в советское время – Обороны, а с начала 1980-х годов до настоящего момента – Алексея Толстого.

Для строительства на этой улице требовалось специальное разрешение городских властей. На Казанской улице разрешалось возводить только каменные постройки, т.к. улица выходила непосредственно на Полицейскую площадь, которая была окружена хлебными амбарами. По этой же причине большинство домов на улице принадлежало купеческим семьям. П.В.Алабин писал: «…каменные постройки этой местности особым изяществом в архитектурном отношении…не отличаются».

С 1851 года и до революции 1917 года Самара активно развивалась, шагая в ногу со столичной модой, которая, в свою очередь, ориентировалась на передовые тенденции в европейской архитектуре. Архитектурное наследие Самары этого времени включает в себя произведения практически всех основных стилей российского зодчества этого периода. Классицизм успел проявиться здесь лишь в виде нескольких зданий, зато довольно широко представлен историзм, свойственный второй половине XIX века: неорусский стиль, псевдомавританский, неоготика. Особенно ярко заявил о себе стиль модерн, как губка впитавший традиции прошлого. Несмотря на то, что большая часть зданий, естественно, по уровню соответствует провинциальному городу, здесь встречаются и постройки, вполне достойные столиц. Связано это, в первую очередь, с тем, что для Самары проектировали такие именитые архитекторы, как Федор Шехтель, Александр Зеленко, Александр Фон Гоген, а так же самарцы: Дмитрий Вернер, Александр Щербачев, Зельман Клейнерман и другие.

Особенностью архитектуры Самары второй половины XIX века - начала ХХ века было то, что основу её составляла эклектика. Самара именно с середины XIX века стала славиться своими каменными зданиями, имевшими «приятную наружность», что отмечали многие путешественники в своих заметках. Постройки периода эклектики и модерна составили основу облика старой Самары. Именно они, даже при отсутствии единого «государственного» стиля, сформировали ее самобытный архитектурный колорит.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЗАСТРОЙКА

На слайде представлена вырезка карты, на которой обозначены основные усадебные постройки.

В районе Хлебной (Полицейской) площади на улице Алексея Толстого сохранились усадебные постройки второй половины XIX в., характеризующие архитектурные особенности купеческой Самары.

Это усадьбы Субботиных-Шихобаловых (ул.А.Толстого, 3), купца Маркова Н.Ф. (ул.А.Толстого, 10-12), Головачевых-Ромашевых (ул.А.Толстого, 16-18), Кочеткова-Маркеловой (ул.А.Толстого, 20 / Крупской, 14), Плотниковых-Субботиной (ул. А. Толстого, 22), Никонова-Вальдовского (ул. А. Толстого, 27), а также здания по ул. А. Толстого, 19/Степана Разина, 24-26, А.Толстого, 21.

УСАДЬБЫ УЛИЦЫ АЛЕКСЕЯ ТОЛСТОГО

На слайде представлены современные фотографии усадеб Головачевых-Ромашевых и Кочеткова-Маркеловой.

С территории сквера Ф.Э. Дзержинского хорошо просматриваются окружающие дома, расположенные на пересечении улиц Алексея Толстого и Крупской - это городская усадьба Головачевых-Ромашевых (ул. А. Толстого, 16-18), усадьба Кочеткова-Маркеловой (ул. А. Толстого/ ул. Крупской, д. 20/14), усадьба Плотниковых-Субботиной (ул. А. Толстого, 22).

В 1855 г. почетный гражданин Василий Андреевич Головачев приобрел на аукционе, проводившегося Симбирским губернским правлением, усадебное место в г. Самаре на углу улиц Казанской и Старо-Самарской (современные улицы А.Толстого и Крупской). Ранее место принадлежало самарскому купцу третьей гильдии Петру Родионовичу Малыгину. На участке располагался каменный двухэтажный дом с надворными постройками. В 1858 г., на этом усадебном месте располагались один каменный дом в 2,5 этажа и один в 1,5 этажа. Верх обоих домов отделан не был, здания были перестроены в 1854 г.

В апреле 1866 г. В.А. Головачев обратился в строительное отделение Самарского губернского правления за разрешением на надстройку над воротами, которые располагались между жилым домом и амбаром, каменного жилого помещения. 15 апреля проект был утвержден.

В 1874 г. на участке В.А. Головачева уже располагались следующие постройки. Каменный двухэтажный дом, крытый железом. В нем было 12 комнат. На улицу выходило 12 окон, во двор 5. Помещение отапливалось с помощью четырех печей. К дому был пристроен каменный одноэтажный флигель с подвалом. Во флигеле было 6 комнат. Окон на улицу 5, во двор – 6. Помещение отапливалось с помощью трех печей. Во дворе: амбар, конюшня, сеновал, погреб. В 1891 г. имущество на данном участке перешло в собственность Ивана Матвеевича Сидорова.

В 1896г. собственниками усадебного места стали Ромашевы Степан и Иван Ефимовичи. В июле 1896 г. Ромашевы подают заявление в городскую управу о разрешении им строительства навеса, крыльца, а также ремонта существующего каменного дома на их участке в 4 квартале на углу улиц Старо-Самарской и Казанской. Проект утвердили 3 августа.

С 1897 г. владельцем данного участка значится нижегородский купеческий сын Степан Ефимович Ромашев.

По состоянию на 1902 г. на усадебном месте С.Е. Ромашева располагалось следующее имущество. Угловой двухэтажный каменный дом с подвалом, крытый железом. Дом занимал площадь в 39 квадратных саженей. К нему было пристроено каменное одноэтажное помещение с подвалом, крытое железом, располагающееся на площади в 18 кв. саженей. В этом доме жил владелец участка. Также по улице располагался одноэтажный каменный флигель с подвалом, крытый железом, занимавший площадь в 30 кв. саженей. Во дворе находились 3 каменных амбара, деревянные погреб и дровяники.

12 ноября 1914 г. собственником усадьбы стала ставропольская мещанка Александра Павловна Смирнова.

По состоянию на 1917 г. на участке Смирновой находились по улице 1 каменный дом, во дворе каменный дом с подвальным помещением.

24 сентябре 1850 г. в самарском уездном суде была составлена купчая на приобретение участка городской земли в г. Самаре на пересечении улиц Казанской (совр. ул. А.Толстого) и Самарской набережной (ул. Старо Самарская, в наст. вр. ул. Крупской) купцом 3-й гильдии Василием Ивановичем Кочетковым у самарского мещанина К.В. Симакова за 300 руб. серебром. Размер участка: по Казанской ул. – 10 саженей, по Самарской набережной – 15 саженей (описания строений нет).

25 июля 1851 г. Василий Иванович подал прошение в строительное отделение Самарского губернского правления с просьбой разрешить ему надстроить деревянный дом на каменном этаже, деревянную избу и службы (проект прилагается).

К 1871 г., по сведениям Самарской городской управы, на дворовом участке Кочеткова в 1-й части г. Самара, в 7 квартале на пересечении улиц Казанской и Старо-Самарской имелся 2-х этажный полукаменный дом, деревянные лавка и службы. Стоимость недвижимого имущества составляла 2300 руб.

30 апреля 1879 г. самарский купец В.И. Кочетков обратился в городскую управу с просьбой на постройку каменных служб и лавки на собственном месте в 7 квартале, по ул. Казанской и Ст. Самарской (проект прилагается). 11 мая 1879 г. Управа выдала соответствующее разрешение. Между 1887 и 1891 годами произошла смена владельца усадьбы. В расчетной книге налога с недвижимости жителей г. Самары за 1891 г. значится, что этим дворовым местом владеет Ольга Васильевна Маркелова (предположительно дочь Кочеткова).

В 1902 г. на дворовом месте О.В. Маркеловой по ул. Казанской, № 18/ Ст. Самарской, № 10 площадью 150 кв. саженей (10 на 15 саж.) были расположены: по улице – двухэтажный полукаменный дом на 28 кв. саж. (7 саж. по Казанской и 4 сажени по Ст. Самарской) с кладовой по Казанской на 3 саж. по улице, во дворе – каменная кладовая (амбар) на 16 кв. саж. (4 на 4 саж.). Также во дворе имелись деревянные погребица, каретник и конюшня. В 1910 г. стоимость недвижимого имущества купчихи О.В. Маркеловой было оценено в 1434 руб.

17 октября 1917 г. дворовое место по ул. Казанской, №20/Ст. Самарской, №10 перешло в собственность В.А. Маркелова. К этому времени на усадебном участке размером 10 на 16 саженей располагались: по улице один дом каменный (возможно к этому времени второй деревянный этаж обложили кирпичом) и корпус каменных амбаров.

УСАДЬБЫ УЛИЦЫ АЛЕКСЕЯ ТОЛСТОГО

На слайде представлены современные фотографии усадьбы Плотниковых-Субботиной и жилой дом и каменный амбар на усадьбе потомственного почетного гражданина г. Самары К.И. Курлина.

В сентябре 1864 г. самарская 2-й гильдии купчиха Мария Ивановна Плотникова подала прошение в строительное отделение Самарского губернского правления с просьбой разрешить ей надстройку крыльца и украшение дома, расположенного в 1 части г. Самары, в 7 квартале, по ул. Казанской. 12 сентября 1864 г. Самарское губернское правление выдало соответствующее разрешение.

По окладным книгам за 1867-1872 гг. владелицей дворового места (на котором расположен дом № 22 по современной ул. А. Толстого) в 1 части г. Самары, в 7 квартале, по ул. Казанской оставалась почетная гражданка М. И. Плотникова. На участке располагались: каменный двухэтажный дом, прачечная и службы.

В окладных книгах и оценочных ведомостях за 1873-1883 гг. значится, что владельцем указанного дворового места в 7 квартале, по ул. Казанской являлся потомственный почетный гражданин Николай Федорович Плотников. В этот период на усадьбе имелись: двухэтажный каменный дом с антресолью и подвальным этажом, каменный флигель и каменные службы.

К 1885 г. усадьбу со всеми строениями (каменный двухэтажный дом по улице и две каменные кладовые во дворе) приобрели самарские купцы Антон Николаевич Шихобалов и Георгий Иванович Курлин. А в расчетных книгах за 1887-1902 гг. значится, что этим дворовым местом в 7 квартале, по ул. Казанской, №20-22/Преображенской, № 23 (сквозное место) владела самарская купчиха Елизавета Ивановна Субботина. 17 июня 1900 г. самарская купеческая жена Е.И. Субботина обратилась в городскую управу с просьбой на постройку каменных служб на собственном месте в 7 квартале, по ул. Казанской.

15 июня 1901 г. Елизавета Ивановна, уже как потомственная почетная гражданка, подала прошение в городскую управу с просьбой – разрешить ей пристроить к существующему каменному дому такое же помещение.

В 1902 г. на дворовом месте Е.И. Субботиной по ул. Казанской, № 20-22/Преображенской, № 23 площадью 810 кв. саженей были расположены: по улице – трехэтажный каменный дом и двухэтажный полукаменный дом, а во дворе – каменные конюшни и сарай.

В 1903-1916 гг. что дворовое место по ул. Казанской, № 20-22/Преображенской, № 23 (с 1910 г. - №22-24/21-23) принадлежали потомственным почетным гражданам Елизавете Ивановне и Андрею Андреевичу Субботиным.

В ноябре 1917 г. дворовое место по ул. Казанской, № 22-24/Преображенской, №21-23 перешло в единоличную собственность А. А. Субботина. К этому времени на усадебном участке располагались: по улице – три дома: один каменный, один полукаменный и один деревянный, а во дворе каменные строения – дом, корпус амбаров и электрическая станция.

Дом по улице А. Толстого, 19 находился в 8 квартале Самары. До 1861 года весь квартал был занят деревянными строениями самарских купцов Щеткина, Никонова, Лазарева и мещанина Блинова. В 1861 году купец Ф.И. Никонов получил разрешение и на своем дворовом месте в 8 квартале выстроил каменный дом. В 1866 году возвел каменные службы и какой-то каменный навес. В 1866 году второй каменный дом в квартале возводит и мещанин Блинов.

В 1871 году купец Ф.И. Никонов, купив соседнее дворовое место купца Щеткина, наконец, построил то двухэтажное здание, которое мы знаем как дом № 19 по улице А. Толстого. В 1873 году он сделал объемный пристрой, фасад которого был реконструирован в 1900 году. Этот самый пристрой мы знаем как дом № 21 по улице А. Толстого. В этом доме купец проживал с семьей с 1874 по 1897 годы, пока не переехал в новый особняк по улице Дворянской. Любой обыватель может отметить, что дом № 21 – дом жилой, а вот № 19 – есть строение, предназначенное для других целей, включающее в себя помещения для контор и лабазов. В справочнике «Вся Самара» за 1900 год и в рубрике «Хлебная торговля» читаем: «Русское общество вывозной торговли. Казанская, собственный дом Никонова». Русское общество вывозной торговли – была одной из крупнейших частных контор в Империи по продаже муки и пшеницы оптом.

Дом № 23 по улице А. Толстого был выстроен купцом К.И. Курлиным также в начале 1870-х годов, который чуть позже перешел в собственность соседа – Ф.И. Никонова. Причем сохранилось разрешение на строительство. В доме № 23 у Никонова в 1897 году проживали квартиранты – служащие Госбанка А.Н. Резниченко и Н.Е. Ведянин.

Если присмотреться к кирпичной кладке дома № 19 1871 года постройки и дома № 21 1874 года постройки, и можно найти клейма на тычках кирпичей «ЗКС» и «ШИШ». «ЗКС» – завод Константина Слепендяева, его производство открылось в 1873 году. «ШИШ» - это клеймо завода Петра Федотовича Шишкина. Завод Петра Шишкина был построен в 1897 году, поэтому можно утверждать, что угловая часть здания № 19 была построена в конце XIX века. В 1903 году завод перекупил Ротман. В губернии существовали заводы наследников Шишкина.

Все эти здания, выходящие фасадами на сквер Ф.Э. Дзержинского, самая настоящая провинциальная купеческая эклектика второй половины XIX века. В Самаре эклектика получила широкое распространение, поскольку Самара второй половины XIX века – город купеческий. Старый архитектурный язык классицизма был непригоден для набиравшего силу торгово-купеческого города, новый же еще не был сформирован. Роль переходного мостика сыграло смешение стилевых направлений. В это время Самара, не знавшая ранее архитектуры других народов, получила здания со стилизованными формами готики, мусульманских мечетей, а также направлений классического толка.

На одной улице можно было увидеть фасады «византийские», «русские», «мавританские» и «готические». При этом определенная архитектурная целостность достигалась за счет используемой классической городской планировки, сомасштабности зданий и единства динамично повторяющихся рядов оконных проемов. Главные улицы застраивали домами, поставленными вплотную друг к другу («сплошною фасадою в линию»), при этом облик здания максимально прорабатывался только с внешней стороны, а сам фасад, не зависящий от внутренней планировки сооружения, оказывался как бы приставленный к дому как сценическая декорация.

Однако строения архитекторов-эклектиков отличались хорошей планировочной структурой и продуманной функцией. Многие из них в Самаре до сих пор используются по своему назначению: банки, магазины, гостиницы, театр, пивзавод, элеватор, пожарные и железнодорожное депо, многие больницы и т.д. Наиболее многочисленны двухэтажные строения, первый этаж которых выполнялся с элементами классического стиля, а второй – по мотивам народного зодчества. Характерной особенностью таких зданий является нарастание интенсивности декоративных элементов кверху, а также живописность и выразительность кровли.

Относительная архитектурная целостность городской застройки была достигнута за счёт единства масштабного строя рядом стоящих зданий, единства повторяющихся динамичных рядов оконных проёмов, обрамлённых разнообразными наличниками, выполненными в избранном заказчиком или архитектором стиле.

Равенство по высоте самих зданий, их горизонтальных поэтажных членений способствовало достижению общности всех фасадов зданий. Таким образом, в дореволюционном облике города воплотился дух времени, социально-культурный дух его жителей, их мировоззрение, художественные вкусы, а многие постройки этого периода дополнили, обогатили, усилили образ архитектурной среды Самары, помогли создать запоминающийся облик города.

Человек не может жить только сегодняшним, не зная вчерашнего. Он должен знать свой край, его историю. Бережно сохраненная историческая среда, как памятник архитектуры, так и рядовая застройка, составляет лицо города и создает тот особенный мир, который формирует в человеке историческую осознанность. История города оживает, восстанавливаемая умелыми руками людей, которым дорога память давно минувших дней.