КЛАДЫ И НАХОДКИ МОНЕТ ЗОЛОТООРДЫНСКОГО ПЕРИОДА В САМАРСКОЙ ОБЛАСТИ. Монеты этого времени называются «джучидскими», потому что чеканились в городах Золотой Орды (или Улуса Джучи) во второй половине XIII–XV вв. Они являются довольно частыми находками в нашем крае, т.к. участвовали в то время в местном денежном обращении. Ордынские монетные дворы на территории Самарской области отсутствовали, но в сопредельных регионах (в городах бывшей Волжской Болгарии и нижневолжских золотоордынских городах) выпускалась основная часть монет Золотой Орды. Эти монеты чеканки Сарая ал-Джедид, Гюлистана, Булгара составляют основную часть нумизматических памятников средневековья. Их находят в погребениях, на поселениях, просто на берегах рек, отдельно и кладами, случайно и в ходе археологических раскопок. Монеты изготавливались из меди и серебра. Медные монеты Золотой Орды, кроме надписей, несут на себе элементы орнамента (розетки, картуши и т.д.) и иногда изображения животных. Монетный тип серебряных дирхемов был более строг: только надписи и элементы орнамента. Абсолютное большинство нумизматических памятников Золотой Орды найдено на берегу Волги или её притоков недалеко от впадения в Волгу, в Сызранском, Ставропольском, Шигонском, Волжском, Безенчукском, Нефтегорском районах. Почти всегда находки монет можно соотнести с тем или иным археологическим памятником Золотой Орды, расположенным по соседству с находкой монет. Самое большое количество джучидских монет найдено в Сызранском районе. Только у с.Губино зарегистрированы 3 монетных и денежно-вещевых клада, содержащих более 600 монет. Всего в Самарской области зафиксировано около 1400 джучидских монет из серебра и меди. В состав золотоордынских кладов кроме монет входили серебряные и бронзовые украшения, представлявшие ценность для их владельцев. Наиболее часто в Самарской области встречаются монеты следующих ханов Золотой Орды: Узбека (1313-1339 годы правления), Джанибека (1339-1357), Бердибека (1357-1360), Кульны (1359-1360), Науруза (1359-1360), Хызра (1359-1361), Орду-Мелика (1360-1361), Кильдибека (1361-1362), Мюрида (1361-1363), Абдуллаха (1362-1369), Мухаммед-Булака (1368-1380), Тохтамыша (1377-1396).
Лит.: Древние культуры и этносы Самарского Поволжья. Самара, 2007; Морозов В.Ю. Топография кладов и случайных находок монет на территории Самарской области // Краеведческие записки. Вып. VII. Самара, 1995.
В.Ю.Морозов
КУЙБЫШЕВСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (КАЭ) (1950-1957гг.) проводила плановое археологическое обследование территории затопления в зоне строительства Куйбышевской ГЭС. Работы начались до войны: в 1936, 38-39 гг. экспедиция ГАИМК под руководством Г.П.Гроздилова обследовала берега Волги и долины Усы до с. Комаровка и зону строительства Куйбышевского гидроузла. Были произведены раскопки 3 курганов у с. Комаровка Ставропольского района. Археологические работы возобновились в начале 50-х годов. В 1950 г. ИИМК АН СССР организовал КАЭ. В ее работе приняли участие Казанский филиал АН СССР, ГИМ, Государственный музей ТАССР, Куйбышевский и Ульяновский областные музеи. Было образовано 5 отрядов, охвативших своими исследованиями всю зону затопления от створа плотины у г.Ставрополя (Тольятти) до г.Казани. Общее руководство самой крупной археологической экспедицией СССР осуществлял А.П.Смирнов. Руководителями отрядов в разное время были известные ученые: Н.Я.Мерперт, Н.В.Трубникова; А.Х. Халиков, А.В.Збруева, Н.Ф.Калинин. В результате масштабных исследований были сохранены для науки сотни памятников различных эпох, оказавшихся на дне Волжского водохранилища. Палеолитическим отрядом под руководством М.З.Паничкиной в 1951 г. в районе бывшей д.Хрящевки, на небольшом полуострове Тунгуз был обследован слой с большим количеством окаменевших костей доисторических животных: мамонтов, носорогов, зубра, лося, верблюда, гигантского оленя. Это «кладбище животных» было обнаружено еще в 20-е годы. Были найдены примитивные каменные орудия: отщепы и остроконечники, относящиеся к нижнему палеолиту, начальной поре человеческого существования. В 1954 г. работы продолжены З.А.Абрамовой. Было открыто еще одно местонахождение в районе с.Переволоки. Здесь на острове обнаружены каменные отщепы. В Ставропольском районе и Ульяновской области в 1951-1952 гг. вторым отрядом под руководством Н.Я.Мерперта был исследован ряд курганов и поселений срубной культуры эпохи бронзы, в том числе поселение Сускан с классическим жилищем-полуземлянкой с двускатной крышей площадью 270 кв.м. Произведены раскопки курганов у сел Верхний Сускан, Ягодное, Хрящевка, Светлое Озеро, Кайбелы. Всего было исследовано 12 могильников (345 погребений из 21 кургана срубной культуры). В 1950 г. на Самарской Луке в районе р.Усы работал 3-й отряд экспедиции. А.Е.Алихова исследовала курганы и поселения эпохи бронзы, Н.В.Трубникова - поселения раннего железного века и средневековья. Много внимания экспедиция уделяла Муранскому могильнику. В 1957 г. КАЭ свою деятельность завершила. Работы КАЭ являлись образцом научного подхода к археологическим исследованиям. По результатам масштабных раскопок было выпущено 4 тома Трудов КАЭ. Отдельные статьи печатались в Кратких сообщениях ИА АН СССР, в Трудах Казанского филиала АН СССР, Государственного музея Татарской АССР, Ульяновского музея. Было выпущено популярное издание «По следам древних культур. От Волги до Тихого океана».
Лит.: Куйбышевская археологическая экспедиция. Т.1 // МИА. №42. М., 1954; Куйбышевская археологическая экспедиция. Т.2 // МИА. №61. М., 1958; Куйбышевская археологическая экспедиция. Т.3 // МИА. №80. М., 1960; Куйбышевская археологическая экспедиция. Т.4//МИА. №111. М., 1962.
В.Н.Зудина
МЕДНОЛИТЕЙНОЕ ПРОИЗВОДСТВО И МЕТАЛЛООБРАБОТКА ЭПОХИ БРОНЗЫ. Металлургия - важнейшее из ремесел бронзового века. От уровня развития металлообработки меди и бронзы в значительной мере зависело развитие всех основных отраслей древнего производства (земледелия, домостроительства, обработки дерева). Благодаря пластичности меди и ее высокой плавкости, из нее можно было получить путем литья в формы более тонкие и сложные орудия, чем из камня, выработать новые типы орудий. Для получения орудия нужной формы использовались восковые модели, глиняные и каменные литейные формы. Проковка орудия повышала твердость лезвия. Первоначально использовалась самородная медь, но подлинная металлургия началась с выплавки металла из окисленных руд – малахита, азурита, куприта. Преимущество металлических орудий стало особенно ощутимым с открытием бронзы – различных сплавов на медной основе. Небольшие примеси мышьяка или олова значительно улучшали свойства меди, увеличивая ее плавкость, текучесть, твердость. В Самарской области бронзолитейное производство IV - начала I тыс до н.э представлено изделиями из меди и бронзы, а также орудиями металлургического производства, сооружениями и отходами, позволяющими его реконструировать. Становление металлургического производства в раннем бронзовом веке в Волго-Уралье происходило в условиях смены на всем пространстве причерноморско-прикаспийского степного региона энеолитического населения племенами подвижных скотоводов, оставивших памятники новотиторовской, усатовской, ямной культур. В это же время сформировалась Циркумпонтийская металлургическая провинция (ЦМП), существовавшая на протяжении раннего и среднего бронзового века на огромной территории, охватывающей Балкано-Карпатский регион, юг Восточной Европы вплоть до Приуралья, Кавказ, Месопотамию, Западный Иран, Анатолию, Эгейский регион. В Самарском Поволжье ранний этап металлургии связан с деятельностью литейщиков ямной культуры, разрабатывавших медистые песчаники Южного Приуралья и Среднего Поволжья. Медные изделия ямной культуры по своей форме восходят к изделиям майкопско-новосвободненской общности (Кавказ), но отличаются химическим составом металла, являясь продукцией волго-уральского (ямно-полтавкинского) металлургического очага. Для него, как и для майкопского, были характерны втульчатые топоры, топоры-тесла, шилья четырехгранные, долота, двулезвийные ножи листовидной формы с длинным черешком. Исходным импульсом для возникновения и развития волго-уральского очага послужил северокавказский майкопский металлургический очаг. В то же время металлургия Волго-Уралья отличается использованием не мышьяковистых сплавов, а чистой меди, а также своеобразием некоторых деталей форм. В эпоху среднего бронзового века в рамках ЦМП произошли заметные изменения в технологии: появление мышьяковистых бронз и использование закрытых литейных форм с заливкой металла через специальный литник. Этот период выделяют во вторую, позднюю фазу ЦМП, датирующуюся последней третью III тыс. до н.э. – началом II тыс. до н.э. В Самарском Поволжье этот этап представляет металлургия племен позднеямной и полтавкинской культур. Распад ЦМП и формирование новых металлургических систем, в частности, Евразийской металлургической провинции (ЕАМП), приходится на XX/XIX вв. до н.э. Ранняя фаза формирования ЕАМП относится к концу среднего бронзового века и связана с двумя культурными импульсами. Первым стало образование блока культур абашевско-синташтинского круга, охватившего территорию от Подонья до Южного Зауралья и включавшего памятники потаповского типа в Самарском Поволжье. На это время приходится начало масштабной разработки рудников Южного Урала, выработка новых приемов металлообработки и типов металлических изделий (ножей с перекрестием, ножей-серпов, желобчатых украшений) при сохранении многих традиций предшествующей ЦМП. Вторым импульсом сложения ЕАМП стали воинские комплексы сейминского типа, которые принесли в Европу принципиально новые типы оружия и новые технологии обработки металла. С сейминским влиянием связывают начало использования оловянистых бронз, тонкостенного литья с использованием сердечника, изготовление ножей с металлической рукоятью. Сейминская фаза ЕАМП (XVII-XV вв. до н.э.) в Самарском Поволжье представлена в основном металлообработкой срубной культуры позднего бронзового века, и в первую очередь покровским типом памятников, отражающим процесс ее формирования. Бронзолитейное производство племен срубной культуры отличалось устойчивым набором изделий и технологическими традициями, которые лишь в небольшой степени заимствовали приемы сейминских литейщиков. К этому периоду относятся первые попытки разработки медных руд в Самарском Поволжье (Михайло-Овсянка). Позднюю фазу ЕАМП (XIV-XI вв. до н.э.) характеризует металлообработка культур финального бронзового века, для которых использование оловянистых бронз и технологии тонкостенного литья становится нормой. Широкое распространение получают орудия с литой втулкой: топоры-кельты, наконечники копий с прорезными крыльями пера, широкие крюкастые серпы, кинжалы с прорезной рукоятью, ножи с упором-утолщением, ножи-бритвы. Основные стереотипы орудий были выработаны в рамках дербеденевского очага металлообработки, который сформировался в лесостепном Волго-Камье в последней трети II тыс. до н.э. Продукция этого очага встречается как в лесостепных культурах (сусканской, атабаевской), так и в степной ивановской культуре финального бронзового века. Эти орудия обнаруживают сходство с изделиями лобойковского очага металлообработки левобережной Украины и лесостепного Поднепровья, с которым образует, видимо, единую культурную зону.
Лит.: Черных Е.Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья. М., 1970; Черных Е.Н. Металлургические провинции и периодизация эпохи раннего металла на территории СССР // СА, 1978, №4; Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Памятники сейминско-турбинского типа в Евразии // Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987; Бочкарев В.С. Карпато-дунайский и волго-уральский очаги культурогенеза эпохи бронзы (опыт сравнительной характеристики) // Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы (Материалы конференции 21-25 августа 1995 года, Саратов. СПб., 1995.
Ю.И.Колев
МОРДВА В САМАРСКОМ КРАЕ В XIII-XIV вв. Согласно письменным и археологическим данным до татаро-монгольского нашествия мордовские племена проживали на территории современных Нижегородской и Пензенской областей. Самарское Поволжье служило пограничьем между государством волжских болгар и степными кочевниками. Северные лесные районы и Самарская Лука принадлежали Волжской Болгарии, а в степях кочевали немногочисленные группы тюркоязычных кочевников. Завоевание Волжской Болгарии татаро-монгольскими ханами и включение ее в состав Золотой Орды существенно изменили этнокультурный состав населения нашего края. В рамках единого государства с сильной центральной властью происходил процесс размывания традиционных границ между этносами Среднего Поволжья. В этот период началось интенсивное проникновение кыпчаков и других тюрков-кочевников в города и поселки бывшей Волжской Болгарии; из русских княжеств в Поволжье насильственно были приведены большие группы пленного русского населения; археологически зафиксировано массовое переселение со своих исконных земель в район Самарской Луки и противоположного ей левого берега Волги мордовских племен (эрзи и мокши). Памятники, содержащие материалы мордовской культуры второй половины XIII-XIVвв., представлены поселениями и грунтовыми могильниками (Барбошина поляна, Муранка, Усинский). Зоны расселения этого населения на Самарской Луке и побережье Волги были связаны с местами, удобными для переправ и транспортировки судов. Можно предполагать планомерный характер заселения побережья Волги во второй половине XIII в., обусловленный целенаправленной политикой золотоордынских ханов, а появление в нем поселков с разноэтичным населением - результатом насильственного расселения пленников, приведенных из соседних покоренных стран для обслуживания Великого Волжского пути. Мордовская группа населения Самарского края в золотоордынский период включала мокшу и эрзю, живших до прихода на Волгу раздельно. У них имелись некоторые различия в погребальном обряде и женских украшениях. Археологически зафиксирован устойчивый языческий обряд со следующими чертами: грунтовые могильники; расположение могильных ям рядами; простые могильные ямы различной глубины (0,3-2м); использование деревянных гробовищ и колод; различное положение умерших женщин и мужчин (мужчины укладывались в вытянутом на спине положении, женщины в позе спящего, на правом боку с подогнутыми ногами, руки перед лицом); различная ориентировка умерших для мокши и эрзи (у первых - южная, у вторых – северная); эпизодичное применение обряда трупосожжения; присутствие многочисленного погребального инвентаря: вооружения, орудий труда, предметов конской сбруи, предметов быта – в мужских погребениях; украшений, глиняной посуды, предметов быта – в женских погребениях. Специфичными женскими украшениями, характерными для мордвы-мокши, являлись: 1) полукери — трубчатые накосники, в которые вставлялась коса; 2) сюльгамы — застежки с плоскими треугольными лопастями. Для эрзянских женщин были традиционны кольцевые застежки. Мордовская керамика из памятников Самарского Поволжья представлена сделанными вручную сосудами баночной, горшковидной и мисковидной формы. Они, как правило, не орнаментированы, вследствие кострового обжига имеют пятнистый серовато-коричневый цвет. Технология их изготовления очень архаична: формовочные массы из глины с добавкой шамота и органики в большой концентрации; использование лоскутного налепа для конструирования сосудов; отсутствие навыков работы на гончарном круге; костровый обжиг. Судьба мордовского населения Самарского края была связана с общими историческими событиями этого времени. Разгром войск золотоордынского хана Тохтамыша в битве с Тамерланом на р.Кондурче в 1391 г. привела к разгрому большинства поселков и полному опустошению нашего края.
Лит.: История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М., 2000.
И.Н.Васильева
НУМИЗМАТИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ В САМАРСКОЙ ОБЛАСТИ. В настоящее время известно 35 нумизматических памятников периода античности и средневековья. Находки же российских монет XVIII–начала ХХ вв. исчисляются тысячами, и за исключением некоторых кладов подобные находки никем не зарегистрированы. Часть находок – результат исследований ученых, другие найдены случайно или в результате действий кладоискателей. Выделяются следующие виды нумизматических памятников: 1) Потерянная владельцем монета. Чаще всего деньги теряются там, где люди живут или торгуют, а обнаруживаются они при археологических раскопках в культурных слоях поселений. К этому виду памятников относятся Лбищенская, Охлябинская, Самарская, Привольнинская, Максимовская, Муромская и др. находки монет. 2) Монета – атрибут. Это те монеты, которые были заложены в фундамент при строительстве здания; «оболы мертвых», то есть деньги, оставленные умершему в погребении для «расходов» на том свете и брошенные в засыпь погребения; и другие монеты, не потерянные, а оставленные специально, как знак чего-либо. К этой группе можно отнести Муранский клад, Челно-Вершинскую находку и неоднократно найденные в Самаре монеты под углами фундаментов снесенных зданий царской постройки. 3) Монета – украшение. У ряда народов в разные времена существовал обычай пробивать в монетах отверстия и использовать их в качестве украшений (подвесок), а также в составе ожерелий или пришивая на одежду. Такие монеты могли отрываться и теряться при ношении, а могли меньшим или большим комплексом попасть вместе с хозяином одежды в погребение. Использование монеты-украшения возможно несколькими поколениями людей, поэтому между датой выпуска монеты и датой попадания ее в землю период был и в 100, и в 200 лет. Средневековых нумизматических памятников такого профиля в Самарской области пока не встречено, хотя они известны в Оренбургской, Саратовской, Ульяновской областях, Татарстане. Находки монет-украшений XVII-XIX вв. характерны при раскопках мордовских могильников этого времени. Некоторые поволжские народы до сих пор в национальной одежде сохраняют традицию использования монет-украшений. 4) Клад мгновенного сохранения. Это монетный (или денежно-вещевой) комплекс, спрятанный хозяином в минуту опасности. Обычно в таких кладах период между старшей и младшей монетой небольшой, много монет одного вида, присутствуют монеты из разных металлов. К таким комплексам относится большинство кладов, найденных в Самарской области: Мусоркинский, Ставропольский, все Губинские, Сызранский, Кармалинский, Старокостыческий, Винновский, Подгорский и другие. 5) Клад длительного сохранения. Это может быть комплекс, сложившийся из монет, брошенных в колодец «на счастье», либо оставлявшихся длительный период в алтаре церкви. Но чаще это «копилка» человека или нескольких поколений одной семьи. Обычно в таких кладах большой период между старшей и младшей монетой, малое количество монет одного вида, но много – разных. Иногда в таких кладах преобладают монеты больших номиналов, иногда – малых, иногда весь клад состоит из одного номинала. В Самарской области предположительно к этому виду памятников относятся Елховский и Орловский клады монет. Для историков очень важны обстоятельства находки монеты, случайная находка одиночной монеты дает историку одну информацию, та же находка при археологических раскопках – другую, клад – третью. Клад дает представление о структуре монетного обращения, т.к. в нем имеются типичные монеты, обращавшиеся в данный период, по нему можно исследовать динамику денежного обращения в одной местности за длительный период времени. Находки монет на археологических памятниках в процессе раскопок позволяют точнее датировать памятник, либо определенный культурный слой. Но если находка такой монеты случайна (на отмели, при строительных работах), она тоже дает информацию о денежном обращении, развитии торговых связей в определенный период.
Лит.: Древние культуры и этносы Самарского Поволжья, 2007; Морозов В.Ю. Топография кладов и случайных находок монет на территории Самарской области // Краеведческие записки. Вып. VII. Самара, 1995.
В.Ю.Морозов
ОГУЗЫ (УЗЫ, ГУЗЫ, ТОРКИ) - тюркоязычные кочевники монголоидного антропологического типа, заселявшие Поволжские степи в конце I - начале II тыс. н.э. В конце IX в. сформировавшиеся в Приаральских степях гузы продвинулись в левобережное Нижнее Поволжье. В середине Х в. они периодически вторгались в Хазарский каганат. В 30-х годах XI в. началось мощное движение огузов под руководством Сельджука и Сельджукидов на запад. Итогом этого завоевания стало образование тюркского государства Сельджукидов в Передней Азии. Северным ответвлением этого броска гузов на запад стало продвижение их в донские и днепровские степи. Однако, надвигавшаяся с востока новая половецкая волна, заставила подавляющее большинство кочевавших в южнорусских степях огузов искать сильных покровителей на западе в Византии, Болгарии, Венгрии и на севере, и у недавних врагов – русских князей. Археологические памятники, оставленные гузами, представлены погребениями, совершенными под небольшими курганными насыпями, или могилами, впущенными в курганы более ранних эпох. Могильные ямы нередко со ступеньками. Погребенные лежат вытянуто на спине головой на З. Иногда их укладывали в гроб-колоду. В половине могил находят останки коней: голову, конечности, шкуру. В мужских захоронениях имеются оружие (колчаны со стрелами, сабли) и предметы конской упряжи (удила, стремена, бляхи-решмы); в женских – великолепные литые бронзовые наборы, игравшие роль амулетов. Огузские копоушки украшены орнаментом в виде летящей птицы или дерева жизни. Керамика огузов представлена лепными горшками с примесью шамота и растительных остатков, обожженными до красно-кирпичного цвета и украшенными «пышной» орнаментацией. В Самарском Поволжье выявлено несколько подкурганных захоронений того времени: Красный Октябрь, Александровка, Волчанка, Кировский, Покровка, Утевка, Гвардейцы, которые можно отождествлять с огузскими или печенежскими древностями Заволжья.
Лит.: Плетнева С.А. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (IV – XIII вв.). Воронеж, 2003; Васильева И.Н. Погребения средневековых кочевников на территории Куйбышевского Поволжья // Древняя история Поволжья. Куйбышев, 1979; История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М., 2000.
А.В.Богачев
ОРУЖИЕ САВРОМАТО-САРМАТСКОГО ВРЕМЕНИ В САМАРСКОМ КРАЕ - случайные находки мечей, кинжалов, клевцов, наконечников стрел, найденные вне курганов и поселений и происходящие из разрушенных археологических памятников. В настоящее время в Самарской области известно 28 подобных находок, из них предсавроматского и савроматского времени - 17, раннесарматского - 11. К предсавроматскому времени относится бронзовый топорик с плоским лезвием, овальным проухом и уплощенным обухом, найденный в Сергиевском районе. Он датируется второй половиной VIII-VIIв. до н.э. Короткие железные мечи (акинаки) савроматского времени найдены в пределах г. Самара, на Самарской Луке в Ставропольском районе, в Богатовском, Сергиевском, Борском, Похвистневском, Челно-Вершинском, Камышлинском и Волжском районах. Длина этих мечей и кинжалов составляет 27-70 см. Навершия рукоятей некоторых из них представляют собой прямые бруски. Несколько акинаков имеют зооморфное оформление наверший: в виде двух медвежьих голов, соприкасающихся затылками; голов птиц или фантастических существ - грифонов, обращенных клювами друг к другу; когтей птиц в сочетании с изображениями птичьих глаз. Перекрестья акинаков имеют разную форму (обозначаются в специальной литературе как «бабочковидные», «почковидные», «сердцевидные»). Иногда они украшены изображениями голов хищных птиц со спирально закрученными клювами. Эти находки датированы VI–IVвв. до н.э. В районе сел Немчанка Борского р-на, Марычевка Богатовского р-на и у пос. Нур Кинельского р-на были найдены бронзовые втульчатые наконечники стрел савроматского времени. Бронзовый клевец – образец редкого вида оружия у савроматов и сарматов - найден в районе с. Красный Яр. Восемь мечей и кинжалов раннесарматского времени найдены в Красноярском, Волжском, Похвистневском, Богатовском, Борском, Кинельском и Приволжском районах. Семь из них имеют навершие в виде серповидно изогнутого бруска и перекрестье в виде прямого бруска. Брусковидное навершие еще одного меча «меотского» типа, слегка изогнуто, металлическое перекрестие отсутствует. Дата этого меча IV–первая половина III в. до н.э., остальных: III–I вв. до н.э. В Борском и Кинель-Черкасском районах, а также в г.Самаре были обнаружены раннесарматские бронзовые втульчатые наконечники стрел.
Лит.: Васильев И.Б., Матвеева Г.И. У истоков истории Самарского Поволжья. Куйбышев. 1988; Зудина В.Н. Археологические древности Южного Средневолжья. Самара, 1998; Мышкин В.Н., Скарбовенко В.А., Кочевники Самарского Поволжья в раннем железном веке // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М., 2000.
В.Н.Мышкин
ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В САМАРСКОМ ПОВОЛЖЬЕ. Палеоантропология - раздел антропологической науки, изучающий процессы антропогенеза и расогенеза на ископаемом материале независимо от его древности. Источником изучения является скелетный материал, относящийся к человеку, из археологических раскопок древних памятников. На его основе производится реконструкция пола и возраста древних людей, их роста и пропорций сложения, наличие или отсутствие патологических изменений, диетические наклонности, физическое развитие. Особое значение для получения информации о видовой или расовой принадлежности индивидуума/группы имеет изучение морфологической структуры черепа. Для практических целей и наглядного восприятия результата исследования в палеоантропологии и криминалистике широко известен метод реконструкции лица по черепу, разработанный М.М.Герасимовым. Целенаправленный сбор палеоантропологического материала в Самарском Поволжье начал осуществляться ещё в 20-е годы археологической экспедицией В.В.Гольмстен. Пионером исследований в данном направлении стал известный ученый Г.Ф.Дебец. Впоследствии разработкой проблем палеоантропологии Самарского Поволжья занимались М.М.Герасимова, А.В.Шевченко, Л.Т.Яблонский, А.А.Хохлов, И.Р.Газимзянов. Результаты данных работ имеют большое значение для понимания сложных расогенетических и этногенетических процессов, происходивших в разные исторические периоды в Волго-Уральском регионе, а также в степной и лесостепной зонах Восточной Европы в целом. Самой ранней антропологической находкой в Самарской области явилась небольшая серия скелетов переходного периода от верхнего палеолита к мезолиту (гора Маяк у с.Сиделькино Челновершинского р-на). Судя по результатам анализа, люди этого времени обладали высоким ростом, крепким сложением. По структуре черепа специфичны, в целом европеоиды, с признаками особых северно-восточноевропейских древних комплексов. Люди мезолитического и неолитического времени, по материалам погребений на стоянках Чекалино и Лебяжинка, относились к особому антропологическому типу, сочетавшему признаки европеоидов и монголоидов. В настоящее время в палеоантропологии выделяется древнеуральский/уралоидный антропологический пласт населения, в ареал распространения которого входили также лесостепные районы Самарского Поволжья. В эпоху энеолита в районы юга Среднего Поволжья проникли инородные антропологические компоненты с отчетливо европеоидной структурой черепа. Зафиксировано их взаимодействие с местным уралоидным населением. В начале III тыс. до н.э. в Самарском Поволжье появилась новая волна мигрантов - носителей массивного по сложению, европеоидного антропологического типа. Они были связаны с пастушескими группами ямной культуры из нижневолжских степей. Метисационные контакты с местным постэнеолитическим населением, происходившие в тот период, по данным палеоантропологии почти не фиксируются. Они усилились в начале среднего бронзового века в связи с большей активностью коллективов полтавкинской культуры, которые являлись отчасти потомками древнеямных племен. Примером смешения населения различных антропологических типов (европеоидного и уралоидного) является население, оставившее памятники потаповского культурного типа, ассоциируемое рядом археологов с протоарийскими племенами. В позднем бронзовом веке в местном расогенезе проявилась большая активность южноевропеоидного антропологического компонента, фиксировавшегося в Волго-Уралье лишь спорадически в отдельные предшествующие периоды. В результате нарастающих, крупномасштабных, в том числе метисационных, контактов сформировался однородный пласт демографически развитого населения – носителей срубной культуры. Антропологический материал раннего железного века представлен сериями из погребений кочевников: савроматов и сарматов. Савроматы являлись преимущественно носителями типа восточного европеоида, с широким и умеренно профилированным лицом. Данная группа населения, несомненно, была пришлой, промежуточной родиной которой были южноуральские степи. Позднее, в сарматское время, в состав номадов-мигрантов вошла часть ассимилированных ими местных волго-уральских племен. В раннем средневековье с приходом кочевников гуннов в Самарском Поволжье появился монголоидный компонент, который в дальнейшем стал устойчиво проявляться и часто доминировать среди поволжских кочевых групп, включая позднее переселение среднеазиатских джунгар. В течение длительного исторического периода в Самарском Поволжье происходила своеобразная динамика формирования физического типа проживающего здесь населения. В данном процессе принимали участие представители разных по происхождению антропологических типов: древнеуральские, европеоидные, монголоидные. Среди современных этнических групп Поволжья: русских, татар, мордвы, чувашей и других можно найти отражение культурогенетических и расогенетических процессов, уходящих корнями в глубокую древность. В 1986 г. на базе археологической лаборатории КГПИ было начато создание палеоантропологической коллекции, которая формировалась из материалов, добытых археологами в различных областях Поволжья и Приуралья. В настоящее время коллекция значительно выросла, она содержит более 3000 объектов, относящихся к различным историческим эпохам от мезолита до средних веков. Данная коллекция составила основу научных фондов специализированной Волго-уральской палеоантропологической лаборатории ПГСГА.
Лит.: История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Каменный век. Самара, 2000; История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век. Самара, 2000.
А.А.Хохлов
ПЕЧЕНЕГИ - тюркоязычные кочевники, обитавшие в Евразийских степях на рубеже I–II тыс. н.э. «Печенегами» их называли русские летописи, «пацинак» – западноевропейские и византийские хроники, «баджнак» – арабоязычные авторы. Впервые в письменных источниках они упоминаются в IX в. Этноним «беченеги-печенеги» восходит к имени их вождя Бече. Первоначально П. кочевали в Заволжских степях. Зажатые там между более сильными соседями: кипчаками с В, гузами с ЮВ, волжскими болгарами и двинувшимися в западный поход венграми с С, печенеги, зная о некотором ослаблении Хазарского каганата, ринулись по степям на З и разгромили хазар. К середине Хв., по сообщению Константина Багрянородного, они захватили огромные степные территории от Волги до Дуная. Однако некоторая их часть по собственному желанию осталась на старых обжитых землях в Заволжье. Константин Багрянородный пишет: «Да будет известно, что в то время, когда пачинакиты были изгнаны из своей страны, некоторые из них по собственному желанию и решению остались на месте, живут вместе с так называемыми узами (огузы, торки – авт.) и поныне находятся среди них, имея следующие особые признаки (чтобы отличаться от тех и чтобы показать, кем они были и как случилось, что они отторгнуты от своих): ведь одеяние свое они укоротили до колен, а рукава обрезали до самых плеч, стремясь этим как бы показать, что они отрезаны от своих и от соплеменников». Не менее интересные сведения об этих же П. содержатся в записках Ахмеда ибн-Фадлана: «Потом мы прибыли к печенегам. Они стояли у воды, напоминающей настоящее море. Печенеги – темные брюнеты с бритыми бородами, в противоположность гузам очень бедны». В Самарском Поволжье южнее р.Самара исследовано несколько захоронений X-XI вв. в курганах у сел Александровка, Волчанка, Кировский, Покровка, Утевка, Гвардейцы, Красный Октябрь. Зафиксированный здесь погребальный обряд и инвентарь позволил исследователям относить их к печенежско-торческому кругу памятников средневековых кочевников Евразии. Возможно, именно здесь были кочевья тех самых «отрезанных от соплеменников» П., подчиняющихся торкам (гузам). По письменным источникам известно, что П. совершали набеги на Русь, а в 968 г. безуспешно осаждали Киев. Именно им удалось устроить на днепровских порогах засаду и убить в 972г. князя Святослава. Однако при Ярославе Владимировиче напор П. ослабел. А в 1036 г. при новой попытке захватить Киев они были наголову разбиты. П. перестали доминировать в южнорусских степях. В последний раз П. упомянуты в летописи в составе Черных Клобуков в 1168г. В конце XII в. они, видимо, полностью растворились в этом племенном союзе. Археологические исследования подкурганных печенежских погребений выявили специфический набор их материальной культуры: наборные серебряные пояса, срединные костяные накладки на массивные луки, прямолезвийные сабли, причудливой формы копоушки и поясные подвески-амулеты. Рядом с погребенным, лежавшим в вытянутом на спине положении, головой на З, хоронили и чучело его коня, положенного на брюхо, взнузданного и оседланного. Его шкура, как правило, отпечатана на глинистом дне могилы, сохранены череп, отчлененные конечности, хвостовые позвонки. От сбруи, как правило, сохраняются вставленные в рот удила, стремена и подпружные пряжки седел. Если воин погибал в дальнем походе, то П. по возвращении домой сооружали поминальное погребение – кенотаф, в который укладывали чучело коня и вещи покойника: лук, колчан со стрелами, саблю и проч.
Лит: Плетнева С.А. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (IV – XIII вв.). Воронеж. 2003; Васильева И.Н. Погребения средневековых кочевников на территории Куйбышевского Поволжья // Древняя история Поволжья. Куйбышев, 1979; История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М. 2000; Богачев А.В. Печенеги «отрезанные» Самарского Заволжья // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 4. Самара, 2006.
А.В.Богачев
ПОЛОВЦЫ (КИПЧАКИ) - объединение тюркоязычных кочевников первых веков II тыс. н.э. Арабские и персидские авторы называли их кипчаками, византийские источники – куманами, русские летописи – половцами. Письменные источники сообщают, что П. в массе своей были светловолосыми и голубоглазыми. Отсюда будто бы и пошло русское название, т.е. светлые как полова – солома. В южнорусские степи П. пришли из-за Урала. Первоначально они занимали степи Прииртышья и Казахстана и входили в состав образовавшегося в VIII в. Кимакского каганата. Центробежные тенденции в каганате привели к тому, что на рубеже X-XI вв., получившие самостоятельность кипчаки-половцы, устремились на запад. Первоначально они заняли земли туркмен, огузов и печенегов. Захватив Поволжье, они устремились к южным границам Руси. Летописец сообщает, что в 1055 г. к русским княжествам подошла половецкая орда, возглавляемая ханом Блушем. С этого времени начинаются беспрерывные стычки русских с П. К середине XII в. определились границы собственно половецкой земли. К 1152 г. о них уже вполне определенно говорилось в летописи: «Вся половецкая земля, что же межи Волгою и Днепром». Во второй половине XII в. отдельные половецкие роды стали сплачиваться в союзы. Наиболее известными, сильными и организованными были Приднепровское и Донское объединения. В 20-х годы XIII в. начались военные столкновения П. с татаро-монгольскими войсками. В 1223 г. в битве на р.Калке в Приазовье, в которой П. участвовали совместно с русскими дружинами против татаро-монголов, они потерпели сокрушительное поражение. Татаро-монголы огненным смерчем прошлись и по Поволжью. В середине 30-х годов XIII в. кончилась власть П. в южнорусских степях. Многие уцелевшие роды откочевали на Дунай под защиту и покровительство Венгерского королевства, другие ушли в Египет и составили там гвардию султана - мамлюков. Однако большинство П. осталось в Дешт-и-Кипчак. Они подчинились власти татаро-монголов и вошли в состав населения Золотой Орды. Место прежней уничтоженной аристократии заняли завоеватели-монголы. Самое отчетливое свидетельство былого половецкого могущества – чрезвычайно большое число найденных на курганах южнорусских степей, антропоморфных каменных статуй («каменных баб»). Вместе с тем, погребений, которые можно уверенно считать половецкими, фактически нет. Этот объясняется тем, что погребальный обряд П. (погребения в небольших курганах, западная ориентировка, вытянутое на спине положение, наличие коня) очень близок погребальному обряду родственных им печенегов и огузов. С П. отождествляются отдельные захоронения XII – начала XIII в., для которых характерны искривленные длинные сабли, овальные кресала, серебряные витые гривны, сделанные из распрямленных гривен, «жезлы», зеркала, а также серебряные (золотые) кольца с полой биконической нанизкой. На территории Самарского края найдены захоронения, которые можно отнести к кругу памятников половецкого времени. Таковыми можно считать комплекс, исследованный в саду совхоза им. Луначарского, и погребение у с. Ново-Троевка.
Лит: Плетнева С.А. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (IV–XIII вв.). Воронеж. 2003; Васильева И.Н. Погребения средневековых кочевников на территории Куйбышевского Поволжья // Древняя история Поволжья. Куйбышев, 1979; История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Ранний железный век и средневековье. М. 2000.
А.В.Богачев
